Максим Трудолюбов

| Ведомости

О нивелировании политических механизмов

На выборах победила точка зрения, что человеку и государству в России нужно меньше встречаться. Разъяснительная кампания, которую много лет вела исполнительная власть, состояла в том, чтобы довести до сознания граждан: публичная политика – инструмент Кремля, а не общества. Все эти люди в костюмах нужны чрезвычайно занятым руководителям Кремля и правительства для решения текущих задач. Послание обществу простое: «Эти так называемые политики и партии вам не нужны, они не ваши проблемы решают, а наши».

Проблем, которые решают депутаты, наверняка множество. Из них я могу перечислить только некоторые (ведь это не мои проблемы, поэтому я их и не очень знаю): нужно, чтобы никто из внешних врагов не мог сказать, что в стране нет демократии, нужно, чтобы и сами граждане видели какой-то привычный процесс, нужны публичные персоны, способные оттягивать на себя разные эмоции, выступать по телевизору и проверять на публике разные идеи и планы. Иногда даже нужно вносить законопроекты! И нужен механизм поиска новых талантов. Введение голосования по одномандатным округам наверняка преследовало, в частности, и эту цель – набрать для государства новых людей в обход чересчур гнилой списочной системы.

Один из признаков того, что урок выучен, – сокращение числа бизнесменов среди депутатов и резко снизившаяся явка на выборах. Если когда-то бизнесмены и шли в парламент ради лоббизма, т. е. для решения своих проблем, то давно превратились в ресурс для выкачивания денег. То есть теперь бизнесу идти в парламент приходится, только если иначе никак. Исследователи так и смотрят на наличие представителей бизнеса в Думе – как на «спонсорский потенциал», а не как на «лоббистский» (см. недавний одноименный доклад фонда «Петербургская политика»).

Явка снизилась по похожей причине. Граждане осознали, что их рассматривают как ресурс, и попытались отказаться таковым быть (наивная попытка, но это уже другой разговор). Идею вклиниться в работу механизма, который снаружи выглядит как партийная политика, значительная часть граждан признала бессмысленной. По мнению социолога Эллы Панеях, на выборы не пошла значительная часть «всего жизнеспособного и вменяемого, что есть в стране». То есть отказался выходить «не мыслящий слой, и не креативный класс, – пишет Панеях в Facebook, – а просто вся та примерно половина населения страны, которая читать-писать умеет уверенно, имеет хоть какую-то профессию и хоть какую-то способность при необходимости заработать себе на хлеб не только в бюджете».

Еще один признак хорошей обучаемости граждан – это появление общественных и профессиональных движений, которые не видят смысла связывать себя с какой-либо из политических сил. «Вежливые фермеры» с Кубани несколько раз затевали громкие и креативные акции: пытались запускать воздушный шар с призывами защитить их от произвола властей и передела земельной собственности, организовали «тракторный марш». Несмотря на первоначально жесткую реакцию властей, они продолжали идти вперед – т. е. в Москву, на разговор с высшим начальством, желательно с президентом. «Независимая газета» сообщает, что Алексею Волченко, лидеру «Вежливых фермеров», позвонили и предложили встречу с президентом 23 сентября.

К делегации фермеров, возможно, присоединятся дальнобойщики, которые начали похожим образом протестовать еще в прошлом году. А есть еще протестующие шахтеры в Ростовской области, которые в августе голодали. По данным Центра экономических и политических реформ, количество трудовых и социально-экономических протестов растет: во II квартале этого года зафиксировано 263 случая в 65 регионах, что на 34 больше, чем в I квартале. Люди объявляют голодовки, проводят акции, организуют шествия и марши на Москву, но это все никак не связано с формально действующими политическими партиями. Дальнобойщики договариваются, что будут платить через новую систему «Платон» лишь небольшую долю того, что официально должны. Фермеры тоже будут, видимо, выходить на какую-то сделку. Людей изо всех сил отговаривают пытаться решать любые проблемы через официальный политический механизм.

Политический менеджмент на протяжении всего времени после протестов 2011–2012 гг. убеждал граждан, что с Кремлем лучше не играть в то, что официально называется политикой, а желательно и вовсе никак не сталкиваться. Захочешь встретиться на формальных основаниях, будешь воспринят как агент внешних сих и станешь иметь дело с полицией, следователями, злобными пиарщиками и недружелюбными работодателями. А захочешь неформально договориться – всегда пожалуйста, если достучишься. Если доберешься до Кремля, то можно все уладить к обоюдному удовлетворению. По крайней мере на то время, пока твой вопрос живет в новостном цикле.

Неверно думать, что только государственная система говорит людям, чтобы они «не лезли». Это чувство вполне обоюдное. Все больше людей говорят, что не готовы принимать активное участие в политике: сейчас это четверо из пяти граждан; 66% россиян живут, стараясь не вступать в контакт с властью; 78% говорят, что рассчитывают только на себя и не ждут ни социальных выплат, ни другой помощи (опросы «Левада-центра»).

Можно, наверное, сказать, что если есть «российская мечта» (должна же быть у народа мечта – у американцев есть, у китайцев есть), то она в том, чтобы никогда не встречаться с «ними», никогда и никак не пересекаться, а жить в двух неравных вселенных, на двух неравных полушариях. Но я бы не обольщался по поводу возможности этой мечте сбыться. «Им» без народа никак, поэтому «они» будут продолжать о себе напоминать: отбирать деньги, пугать, отправлять на войну, забивать голову детям разным бредом. Встречаться с «ними» все равно придется.