Владимир Рыжков

| Эхо Москвы

Они придумали новый способ политической репрессии, они придумали способ астрономических штрафов. Причем они сейчас штрафуют всё подряд и всех подряд.

О.Бычкова― Добрый вечер, добрый день! Это программа «Особое мнение». У микрофона — Ольга Бычкова. С особым мнением у нас сегодня — Владимир Рыжков, политик. Добрый вечер!

В.Рыжков― Добрый вечер!

О.Бычкова― И начнем мы со свежей новости, которая прямо сегодня поступает. Мэрия Москвы согласовала проведение марша памяти Бориса Немцова. Бумага о согласовании, как утверждается, будет получена уже в понедельник. Но достигнута устная договоренность маршрута от Пушкинской до проспекта Сахарова. Что ты об этом знаешь?

В.Рыжков― Я об этом знаю всё. Мне сегодня позвонили из департамента безопасности города Москвы, тоже пригласили на встречу с руководством мэрии. К сожалению, по моим обстоятельствам я не смог быть. Но я знаю из первых рук. Я только что разговаривал с политиком Геннадием Гудковым, с Надеждой Митюшкиной (движение «Солидарность»), которые принимали участие сегодня в переговорах… Плохое слово «переговоры», потому что переговариваются обычно враждующие стороны. Короче, была рабочая встреча на уровне вице-мэра Александра Горбенко, который отвечает в городе Москве за многое, в том числе, за массовые, публичные мероприятия.

И я рад сказать, что принято нормальное решение, цивилизованное. Там были небольшие сложности по маршруту. Была третья встреча за последние дни. Дело в том, что мэрия Москвы всегда стремится максимально сохранить движение транспорта. И организаторы массовых акций и шествий, естественно, хотят, чтобы маршрут был в центре город и максимальным по расстоянию.

В данном случае найдено нормальное рабочее решение. Я хочу сразу всем объявить, кто нас слушает и передайте своим друзьям, знакомым, что марш памяти Бориса Немцова состоится 24 февраля. Это воскресенье. Как всегда, он начнется на Страстном бульваре, то есть сбор людей будет на Страстном бульваре. Для немосквичей, кто не знает, я скажу, что это метро «Пушкинская», самый центр Москвы. Начало сбора колонн в 13-00.

Начало движение колонн пойдет от Страстного бульвара, как и обычно, там просто произойдет небольшая сдвижка при построении людей, при сборе людей для того, чтобы не перекрывать Дмитровку, чтобы машины могли выезжать с Дмитровки. То есть рамки будут стоять так, чтобы не перекрывать автомобильное движение. Там же, где и всегда на Страстном бульваре. С 13 — 14 24 февраля в воскресенье — сбор людей. Там будут рамки, поэтому нужно все-таки приходить немного заранее, потому что иногда у рамок скапливается народ. В 14 часа начнется движение по Бульварному кольцу до проспекта Сахарова, как всегда. И движение колонн закончится, как всегда, на пересечении Сахарова и Садового кольца. И планируется, что в течение 2 часов будут идти люди на марше Немцова.

Так что всё согласовано, и мэрия, как всегда, сработала нормально, то есть у людей есть право выйти. Мэрия должна согласовать маршрут, удобный для людей и удобный для тех, кто не участвует в акции. В данном случае всё, как всегда, цивилизовано и нормально.

О.Бычкова― То есть это тот маршрут и те условия, которые и запрашивали.

В.Рыжков― Которые всегда были. Которые запрашивали с самого начала. Были небольшие коррективы, но они несущественные.

О.Бычкова― Правильней сказать, которые не запрашивались, а заявлялись, но О’кей, да.

В.Рыжков― Итак, Геннадий Гудков, Надежда Митюшкина, а со стороны мэрии принимал участие Александр Горбенко, принимал окончательное решение. Так что всё нормально и в ближайшие дни мы получим… Я, кстати, один из заявителей этой акции каждый год, поэтому тоже участвую в ее организации.

И я просто обращаюсь ко всем москвичам и всем немосквичам. Обязательно приходите на эту акцию, потому что это очень важная политическая акция, это очень важная символическая акция во многом и потому, что дело Бориса Немцова до сих пор не расследовано. Осуждены исполнители, осужден человек, которого суд, я так выражусь аккуратно, признал организатором этого преступления. Но заказчики преступления нам по-прежнему неизвестны. А в любом политическом убийстве — а убийство Бориса Немцова — это политическое убийство, — расследование будет до конца закрыто только тогда, когда будут найдены не только исполнители, не только организаторы, но и, самое главное, заказчики этого преступления.

Поэтому первое естественное и самое главное требование этой акции, марша памяти Бориса Немцова — это закончить следствие и установить имена заказчиков этого преступления и привлечь их к ответственности.

Помимо этого там будут, конечно же, другие требования. Они так же традиционные, они вызваны самой жизнью. Мы знаем, что в России сейчас расширяется практика пыток в следственных изоляторах и местах заключениях. Это будет протест против пыток.

Мы знаем, что сейчас массовый характер приняли политические репрессии, в том числе, за перпосты, лайки, записи в социальных сетях. Мы знаем, что спецслужбы фабрикуют дела по так называемым экстремистским, террористическим организациям, в том числе, попадают дети. И недавно вот был «марш матерей», «марш гнева» как раз в протест этого преследования детей по сфабрикованным делам. Мы потребуем прекращения пыток, прекращения политических репрессий. Мы потребуем освобождения политических заключенных.

Сейчас, если я не ошибаюсь, по данным «Мемориала» — а они ведут постоянный список, картотеку заключенных — сейчас, по-моему, 57 человек они признают заключенными, еще более 100 человек осуждены условно, то есть тоже являются политзаключенными. И еще несколько десятков человек с большой вероятностью подпадают под категорию политзаключенных. В целом мы можем говорить о том, что масштаб политических репрессий против инакомыслящих сейчас сравним с 70-ми годами андроповскими. То есть мы сейчас находимся в режиме брежневского Советского Союза, андроповского КГБ по масштабу политических репрессий.

Поэтому основные требования акции я сейчас называл. Я сам буду на этой акции. И я сам призываю приходить, потому что это наш гражданский долг — потребовать довести до конца расследование убийства Бориса Немцова, прекратить политические репрессии, отменить, кстати говоря, законы, которые являются юридической базой для этих репрессий, я имею виду печально известный закон об экстремизме, 282-ю статью, печально известные законы о преследовании людей в социальных сетях. Сейчас власти, как вы знаете, расширяют это репрессивное законодательство. Есть инициатива Клишаса привлекать к ответственности за критику власти.

Поэтому все люди, а я думаю, огромное число людей не согласны с такой запретительной, репрессивной политикой. 24 февраля будет акция согласованная с мэрией Москвы, и это возможность выйти и выразить участием в марше Немцова свое несогласие со всеми этими позорными антиконституционными, антидемократическими проявлениями нашей власти.

О.Бычкова― Тут спрашивают люди в трансляции на YouTube на канале «Эхо Москвы»: «Будет ли марш в Питере и в других городах?»

В.Рыжков― Да, очень много городов. Я вам рекомендую — есть в Фейсбуке группа «Марш Немцова — вступить в эту группу, подписаться на эту группу. Я сегодня мельком смотрел. Последнее сообщение: видел Пермь, видел Ярославль. Точно будет Санкт-Петербург..Думаю, что эта акция пройдет, как и в прошлый раз в десятках городов. И если вы не в Москве, то подпишитесь на группу «События» — «Марш Немцова» и вы там увидите оперативную информация, где, в каком городе, в каком месте будет проходить соответствующая акция.

О.Бычкова― Еще раз очень коротко повтори где и когда…

В.Рыжков― Я сейчас говорю про Москву. Воскресенье, 24 февраля. Начало сбора людей на Страстном бульваре, метро «Пушкинская» с 13-00. Начало движения колонн — с 14-00. И сам марш будет проходить с 2 часов дня до 4 часов дня по бульвару и закончится на пересечении проспекта Сахарова и Садового кольца. Кстати, он закончится у памятника жертвам политических репрессий, что тоже очень символично.

О.Бычкова― Мы сейчас сделаем очень маленькую паузу. Это программа «Особое мнение» с Владимиром Рыжковым.

РЕКЛАМА

О.Бычкова― Мы продолжаем программу «Особое мнение». У микрофона — Ольга Бычкова. С особым мнением у нас политик Владимир Рыжков. Давай поговорим о санкциях, потому что теперь вот трогательно Кремль нам говорит, что нужно готовиться к худшему в связи с новыми американскими санкциями. А там, действительно, выкачен большой, такой прямо грозный пакет. Действительно, надо готовиться к худшему?

В.Рыжков― Наш министр финансов, который сейчас находится в Сочи на инвестиционном форуме, он успокаивает, говорит, что нет, ничего, мы готовы и банкам мы поможем, которые могут попасть под санкции и долларовую часть наших резервов мы сократили в несколько раз. И я думаю, что да, это плохая новость. И рубль уже опять покатился вниз по отношению к доллару и по отношению к евро.

Здесь вот только что интересно. Поначалу санкции, как мы все помним, в 14-м году, они стали реакция на Крым и Донбасс. Но сейчас ситуация гораздо хуже, и она вышла далеко за рамки украинского сюжета. Уже санкции водятся не по поводу Крыма и Донбасса, а дело обстоит для нас гораздо хуже в том смысле, что мы вступили в такую, я бы сказал, полномасштабную конфронтацию с США.

И гораздо большее озлобление и гораздо большую негативную реакцию в США вызывала не Украина и не Крым, которые для многих американских политиков дело все-таки довольно далекое, а то, что они совершенно убеждены в факте вмешательства России в президентские выборы в США. Все понимают, о чем я говорю. Это и хакеры, это и публикация компромата на Хиллари Клинтон. Это и огромное количество троллей в социальных сетях, которые работали в интересах Трампа. Вот это, конечно, их совершенно, как говорит молодежь, выбесило. И это создало двухпартийных консенсус конгрессе и сенате против руководства России. Я подчеркну, не против России, а против руководства России.

И, собственно говоря, вот эта логика санкций, спираль, которая раскручивается сейчас, это уже не столько Украина и Донбасс — это реакция на то, что они воспринимают Россию как страну, враждебную для них, как страну, которые не просто их не любит, а страну, которая что-то предпринимает.

Еще масла в огонь подлили предвыборные мультфильмы, которые показывал Владимир Путин во время прошлогоднего Послания. Я имею в виду все эти подводные лодки ядерные, которые плывут к американским берегам, все эти треугольные ракеты, которые на гиперзвуке летят в плазме, много раз огибая земной шар и падая потом на кусок суши, подозрительно похожий на Флориду. Все вот эти новые наши типы ракет. Всё это привело к тому, что помимо возмущения вмешательством, которое мы отрицаем — наше начальство, — а они в этом не сомневаются, и то, что подтвердил никто иной, как Марк Цукерберг, между прочим, на слушаниях в конгрессе, он сказал: «Да, были тролли, они у нас тут шуровали…».

Мы, естественно, всё это отрицаем. Но когда еще мы начали грозить новыми видами оружия, то спираль эта раскрутилась еще сильней. Американцы сейчас выходят из договора по РСМД. Они обвиняют нас, что мы его нарушили, мы обвиняем, что это они его нарушили. Всё это напоминает гонку вооружений 50-х, — 70-х годов.

И, соответственно, мы из неприятной авторитарной страны, которая отхватила кусок Украины, к неприятности нашего авторитарного режима и нарушения прав человека, к Крыму и Донбассу добавилась еще военная конфронтация и добавилась эта тема вмешательства во внутренние дела США.

О.Бычкова― То есть будет еще банковская конфронтация, нефтяная, газовая конфронтация. Это уже вписано всё в новые санкции.

В.Рыжков― То есть на самом деле всё началось с авторитаризма, когда у нас тут разгоняли «марши несогласных», когда Бориса Немцова сажали на Новый года на 15 суток. Всё началось тогда, вот это охлаждение. Крым стал таким просто форсажем, впрыском топлива в это противостояние.

А дальше пошли уже военные дела. Военные дела — это вообще… хуже этого ничего не моет быть. Потому что если США воспринимают нас как военного противника, то чего же они будут нас щадить? Чего же они будут с нами цацкаться. Более того, даже нынешние санкции уже хуже, чем те санкции, которые были введены против Советского Союза после Афганистана. Потому что тогда это в основном касалось технологий. Они пытались перекрыть Советскому Союзу ноу-хау. Сейчас это гораздо шире уже, чем те…

О.Бычкова― Но тогда у Советского Союза не было такого количества связей разнообразных с миром, и был «железный занавес».

В.Рыжков― Да, у элит не было яхт, вилл на севере Италии и домов в центре Лондона, и Советский Союз не так сильно зависело от экспорта, как сейчас. А сейчас это гораздо хуже.

О.Бычкова― А, кстати, последнее утверждение — ты уверен в этом? Что Советский Союз не так сильно зависел от экспорта как сейчас? Зависел же страшно.

В.Рыжков― Экономисты знают, что сейчас зависимость российского бюджета… доходов России как государства гораздо выше от экспорта нефти и газа, чем даже для Советского Союза. Потому что экономика стала гораздо более примитивной и зависимость возросла, намного возросла. Владислав Иноземцев об этом писал недавно, то мы где-то процентов 30 зависели в советское время, процентов на 60 зависим сейчас. Грубо — в два раза.

И что делают американцы? Санкции ужесточаются, нас уже отрезали — и они и Запад — от своих дешевых денег, то есть мы не можем там финансироваться. Второе тяжелейшее последствие для нас — то, что страна, находящаяся под санкциями, является токсичной для инвесторов. И у нас, в принципе, объем прямых иностранных инвестиций очень мал. А это необходимо для развития.

Сейчас они хотят ударить по нашему госдолгу, чтобы никто не мог покупать наши бумаги ценные государственные. Хотят расширить круг банков, которые попадут под санкции. Всё это означает, что мы перешли уже в реальную конфронтацию с элементами военной конфронтации, экономической конфронтации, и нас начинают целенаправленно удушать.

Поэтому, как пишут рейтинговые американские агентства, вероятность санкций очень высока. Это означает, что, скорей всего, их введут. Если их введут, то велика вероятность, что за американцами может последовать Евросоюз. И у нас и без того тяжелая ситуация в экономике.

Но, конечно, при том, что наше начальство обычно, бодрится и говорит, что санкции нам не только вредны, но даже полезны — это, конечно, полный бред. Санкции очень сильно уже вредят российской экономике, российскому бюджету и доходам российских граждан. Если санкции будут и дальше ожесточаться, то, конечно, это нанесет большой урон и государству и каждому конкретному домохозяйству.

О.Бычкова― Дмитрий Песков, пресс-секретарь употребляет — мы не первый раз такое слышим, конечно, — выражение, что это эмоции и оголтелая русофобия. Ну, мы все знаем про слово «русофобия» и его долгую историю. Но, тем не менее, насколько он неправ? Это, действительно, эмоции? Можно было этого не возгонять?

В.Рыжков― Ольга, как правило, даже в жизни нашей бытовой эмоции не рождаются на пустом месте. Ну, сидишь ты с родным человеком. И вдруг у тебя какая-то эмоция ни с того, ни с сего. Вот не было эмоций пять минут назад. И в друг, значит, перья полетели и посуда по всей квартире. Ну, так же не бывает.

Эмоции возникают на определенной почве. Потому что если президент России в течение часа показывает мультфильмы про смертоносное оружие, которое нашего потенциального противника превратит в радиоактивную пыль — это, моему мнению, может пробудить определенные эмоции. Или я неправ?

Или если в знаменитом городе Солсбери с его знаменитым собором вдруг происходит отравление боевым отравляющим веществом — это тоже может породить какие-то эмоции. Или если глава Фейсбука Марк Цукерберг на слушаниях в конгрессе под присягой говорит: «Да, были русские тролли, которые влияли на выборы» — это тоже, наверное, может породить какие-то эмоции?

О.Бычкова― Он не совсем так сказал. Он сказал, что они видели проблему, с которой нужно было работать.

В.Рыжков― Там были десятки тысяч аккаунтов специально, которые работали на одного кандидата против другого кандидата. Если посол США… хорошо, он не говорит по-русски, — но если сотрудники посольства США смотрят каждый вечер наше телевидение, где Америка проклинается, оскорбляется, поливается последними словами, — это может породить эмоции?

Вот если всё это вместе взятое суммировать — Крым, Донбасс, хакеры, тролли, смертоносные мультики, оголтелая совершенно пропаганда на российском телевидении; ничего похожего в Америке в адрес России, кстати, нет — если всё это суммировать, то какой вывод должны сделать американские политики из этого? Они должны сказать: «Я дышу глубоко. У меня нет эмоций».

Мне кажется, что Дмитрий Песков, когда говорит об эмоциях, он прав, но опускает вторую часть, он опускает причину этих эмоций. А я полагаю, что мы даем немало поводов для такого рода эмоций.

Или, скажем, а как европейцы? У них Владимир Путин встречается с Марин Ле Пен.

О.Бычкова― Ну, ладно, это давно уже было.

В.Рыжков― Ну, как? Но Макрон-то помнит. Или, допустим, наше телевидение в прайм-тайм обсуждает личную жизнь президента Франции Макрона. Ну, он обиделся.

О.Бычкова― Ну, ладно тоже — кого волнует наше телевидение?

В.Рыжков― Обиделся. Он человек. Вот эмоции. Или когда мы финансируем крайне правые, радикальные партии в Европе.

О.Бычкова― По-моему, уже прошла эта мода.

В.Рыжков― Ну, как прошла? Это же накапливается. Люде же смотрят, они видят это всё. Я просто Дмитрию Пескову хочу сказать: Да, я согласен, это эмоции, но не давайте поводов. Не давайте поводов бить посуду в квартире. Вообще, надо сделать шаг назад всем. Надо как-то охолонуть, надо градус снизить. Потому что если мы будем дальше градус повышать, то спираль санкций только будет раскручиваться и дальше.

О.Бычкова― Мы сейчас сделаем очень маленькую паузу и продолжим программа «Особое мнение» с Владимиром Рыжковым.

НОВОСТИ

О.Бычкова― Мы продолжаем программу «Особое мнение». У микрофона — Ольга Бычкова. С особым мнением политик Владимир Рыжков. Свежие новости у нас от Министерства юстиции, которое еще две организации Льва Пономарева включила в реестр иноагентов. Ну, кажется, уже просто обложили Льва Пономарева со всех сторон. Объяснение, которое они дают по этому поводу устраивает или не устраивает?

В.Рыжков― Льва Пономарева гнобила еще советская власть.

О.Бычкова― Да, ему-то не привыкать, конечно.

В.Рыжков― И гнобила та же самая контора, которая счастливо дожила на наших дней и продолжает его гнобить и в новой прекрасной России. Конечно, это полный абсурд. И даже по их карательному законодательству, которое напринимали, Лев Пономарев не может быть признан иностранным агентом, потому что иностранными агентами могут быть только организации, которые занимаются, как в законе написано, политической деятельностью.

Вот сколько я знаю Льва Пономарева, он не занимается политической деятельностью. Правозащитная деятельность по определению не является политической деятельностью. Потому что вот политик, он отстаивает определенные взгляды и программу. Вот я либерал. Я отстаиваю либеральную программу. Сергей Удальцов — левый. Он отстаивает левую программу. Коммунисты — коммунистическую. Жириновский — свою. И так далее.

Лев Пономарев, когда сажают в тюрьму незаконно коммуниста, либерала, националиста, эсера, он защищает каждого. Он защищает права человека, а не какую-то политическую программу.

О.Бычкова― Ну, да, три организации «Горячая линия», до это «За права человека».

В.Рыжков― Вот смотрите. Даже само название организации Льва Пономарева «Движение за права человека»…

О.Бычкова― Фонд «В защиту прав заключенных».

В.Рыжков― Ну, конечно. …Указывает на то, что ни одна из этих организаций не является политической. Вот возьмем права заключенных. Заключенным может быть кто угодно: иеговист, адвентист, коммунист, либерал. Какая разница? Лев Пономарев защищает любого человека.

О.Бычкова― А также абсолютно аполитичный человек.

В.Рыжков― Абсолютно аполитичный человек, которые не ту картинку поместил у себя ВКонтакте или в Фейсбуке, лайкнул не то…

О.Бычкова― Или у которого решили отнять какой-нибудь киоск.

В.Рыжков― Киоск, например, да. Лев Пономарев — это самый настоящий, признанный во всем мире правозащитник. Какой он политик? При чем тут политика?

Тем не менее, наши доблестные органы… А я говорю «органы», потому что и сейчас у нас до ужаса много: и ФСБ и ФСО, и Следственный комитет и МВД и Роскомнадзор и Минюст уже упомянутый. Они все сейчас занимаются преследованием гражданским активистом и любую деятельность, которая не нравится начальству, объявляют политической. Это полное безобразие.

И кроме как позора они не оберутся со Львом Пономаревым. Потому что Лев Пономарев, соратник Андрея Дмитриевича Сахарова, всемирно известный правозащитник, и любые преследования Льва Пономарева покрывают позором российскую власть, не только те органы, которые его преследуют, но и всю российскую власть в целом.

О.Бычкова― Ну, что значит, покрывать позором? Он только что отсидел 9 или сколько-то суток за перепост.

В.Рыжков― Позор. И весь мир об этом писал.

О.Бычкова― Это никому не помешало.

В.Рыжков― Понимаете, вот мы в первой части нашей программы говорили о санкциях. Вот это всё туда же, в эту же кучу. Это к вопросу об эмоциях. Я всё Дмитрия Пескова хочу призвать изучить — какая это наука, психология, видимо? — что и какие рождает эмоции. Вот арест Льва Пономарева рождает эмоции. И признание правозащитных организаций Льва Пономарева рождает сильные эмоции.

Вот наше государство, наша власть нынешняя, она вот такой производитель сильных эмоций. И вот это решение по Льву Пономареву — это еще акты сильных эмоций. И если наше начальство обеспокоено санкциями, как вы, Ольга, сегодня сказали, и призывает нас готовиться к худшему, то вот принимая такие решения и вызывая подобного рода эмоции, вот это худшее, собственно говоря, и программирует. Как говорил Черномырдин: «Мы этого не хотим, мы это и делаем».

Я хочу обратить внимание на еще одну вещь, о которой пока мало говорят и сравнительно мало пишут. Дело в том, что в каждую эпоху нашу славную гнобили народ по-разному. При Иване Грозном сажали на кол, сдирали кожу. В XIX веке били шпицрутенами и ссылали на каторгу. При Иосифе Виссарионовиче расстреливали, отправляли в лагеря долбить урановые породы киркой, как Шаламова.

А нынче они придумали новый способ по всей видимости. Это как раз прогресс определенных, гуманизация наших режимов. Они сейчас бьют рублем. Вот появилась массовая практика штрафов. Были нашумевшие дела, например, вот Евгению Альбац и журнал, по-моему, на 22 миллиона они оштрафовали.

О.Бычкова― Там какие-то космические цифры, которые не помещаются в голове у нормального человека.

В.Рыжков― Дело в том, что это приняло массовый характер. То есть, понимая, что пока, по крайней мере, бить шпицрутенами не надо, потому что вызовет эмоции, с киркой на урановые рудники тоже не очень хорошо, расстреливать, пока мы в Совете Европы… конечно, хотелось бы им расстреливать, очень хотелось бы, но пока не получается…

О.Бычкова― О, черт!

В.Рыжков― О, черт, не получается… Они придумали новый способ политической репрессии, они придумали способ астрономических штрафов. Причем они сейчас штрафуют всё подряд и всех подряд.

Вот я сегодня разговаривал с Павлом Чиковым, руководителем ассоциации «Агора» — это ассоциация юристов, которые как раз занимаются правовой помощью всем, кого преследует наша власть. Он сказал что их оштрафовали на 1 миллион 800 тысяч рублей. Неправительственная организация.

Мой друг и земляк Геннадий Петрович Шейда, который был признан пару лент назад иностранным агентом и его организация «Согласие» за то, что он среди 133 постов у себя в Фейсбуке или ВКонтакте написал какой-то один пост, который они посчитали политическим и не указал при этом, что он иностранный агент, только что влепили штраф 150 тысяч рублей. И сейчас идут суды для того, чтобы влепить ему — это уже Роскомнадзор тут суетится — еще 100 тысяч рублей.

Сейчас в Государственной думе рассматриваются законы о повышении штрафов за так называемые фейк-ньюс и за оскорбление власти, где штрафы будут составлять…

О.Бычкова― Которые шокировали даже Клишаса, как мы знаем…

В.Рыжков― Я считал, что Клишаса ничто не может шокировать, но даже он был шокирован, то есть это у него тоже вызывало эмоции… То есть они сейчас предусматривают и предлагают штрафы от 50 до 500 тысяч рублей. Что это означает?

О.Бычкова― За оскорбления величества.

В.Рыжков― За фейк-ньюс, за оскорбление величества. Это значит, что за мнение, за правозащитную деятельность, за публикацию в социальных сетях на людей налагаются гигантские разорительный штрафы, что будет разорять их семьи, что будет закрывать дороги их детям, чтобы учиться в университетах. Если мы, их друзья и сторонники, и сочувствующие будем собирать деньги и пополнять тем самым государственный бюджет, мы будем разорять собственные семейные бюджеты. То есть это вообще что-то совершенно немыслимое.

Вот Павел Чиков мне сегодня сказал, что у них сейчас дело идет в Страсбурге, в Европейском суде по правам человека. Там за голову хватаются: Как? За высказывания? За общественную деятельность, за критику власти — астрономические штрафы, налагаемые на физических лиц и на НКО, у которых нет вообще никаких денег? И, конечно, люди выигрывают в европейских судах. И, конечно, наш бюджет, который с них вытянул эти деньги, потом возвращает, но сам факт, что создан новый вид…

О.Бычкова― Но потом на это уходят годы.

В.Рыжков― Конечно. Это нервы, это юристы. Это надо из своей зарплаты…

О.Бычкова― Европейский суд, он тоже не резиновый, потому что там дикое количество дел из России.

В.Рыжков― Сотни. Штрафы уже по всей стране. И, более того, они поняли, что это настоящий механизм репрессий. Вроде посмотришь со стороны: а чего? Человек сидит дома, ест борщ. Геннадий Шейда за ЦСКА болеет, смотрит свой любимый ЦСКА. И вроде как батогами его не бьют, кирками он не долбит. Но людей просто разоряют. И это уже фактически изъятие денег, это изъятие жизни, здоровья, изъятие семейного благополучия. Это абсолютно вопиющая вещь.

О.Бычкова― Там же еще ужасная вещь. Я прошу прощения, если я криво скажу это юридическое слово. С этой уголовной преюдицией, как с Анастасией Шевченко, когда штраф, штраф, административное дело, а потом оно просто автоматически, потому что конвейер такой, потому что такая бюрократия формалистическая — превращается в уголовное дело.

В.Рыжков― Я просто хочу обратить внимание, что путинская Россия создала ноу-хау. Конечно, они мечтают о Малюте Скуратове и Лаврентии Берии, они бы просто хотели люди пытать, мучить, убивать, расстреливать и закапывать в рвах, засыпая их бульдозерами, но они придумали вот такой способ разорять людей, которые не согласны с властью, разорять семьи, которые имеют свое мнение, разорять людей и семьи, которые имеют смелость говорить правду, имеют смелость критиковать власть. Это абсолютно вопиющая вещь. Мне кажется, еще в эфире «Эха Москвы» никто об этом не говорил.

Я хочу просто привлечь внимание людей к этому абсолютно вопиющему способу политических репрессий. Более того, там же возникает куча ограничений. У людей блокируют банковские счета. У людей начинают списывать деньги с их сбережений, судебные приставы ставят людей как не выездных из страны. То есть там еще идет изъятие частной собственности, что неконституционно. И идет неконституционное ограничение на свободу передвижения. Это реальное поражение в гражданских правах и это реальной разорение людей, которые имеют смелость заниматься общественной деятельности и делать что-то доброе для сограждан и для страны, например, бороться с пытками, бороться с коррупцией, со злоупотреблениями, с экологическими преступлениями и так далее. Это вопиющая вещь. И как раз преследование Льва Пономарева, преследование Евгении Альбац, ассоциации «Агора», Геннадий Петровича Шейды в Барнауле — это всё одна и та же тема — тема политических репрессий.

И поэтому мы выходим — я возвращаюсь к началу разговора — 24 февраля в Москве с 13 до 14 у нас на Страстном бульваре, в десятках других городов России будут свои акции. И давайте мы скажем «Нет!» этому абсолютно авторитарному позорному для нашей страны развитию событий.

О.Бычкова― Спасибо большое! Это Владимир Рыжков в программе «Особое мнение». Ольга Бычкова была с вами.

Метки: бывший СССР, Москва, опозиция, Путин, Россия, санкции, США, телевиденье, экономика