Фотоматериалы

Фотографии с мероприятий, организуемых при участии СВОП.

Видеоматериалы

Выступления членов СВОП и мероприятия с их участием: видео.

Проекты

Масштабные тематические проекты, реализуемые СВОП.

Home » 2000

Российская внешняя политика перед вызовами XXI века

17.04.2000 – 13:31 Без комментариев

Глава книги «Стратегия для России»

Содержание

Мир вокруг России

Внутренние факторы, влияющие на внешнюю политику

Выводы и предложения

Мир вокруг России

1.1. В конце 90-х гг. Россия испытала серию чувствительных внешнеполитических поражений, нанесших урон позициям страны, осложнивших ее внешнеполитическое положение. Назовем лишь некоторые из них.

1.1.1. Произошло вопреки сопротивлению России расширение НАТО, и процесс расширения пока не остановлен. На борьбу вокруг расширения НАТО были потрачены огромные ресурсы. На два года расширение стало доминирующей темой европейской и особенно российской политики. России был нанесен дополнительный ущерб тем, что на иные вопросы внешней политики у Москвы просто не оставалось временных и дипломатических ресурсов. Возможности России влиять на политику блока через механизм, предусмотренный Основополагающим актом, оказался малоэффективным или недоиспользованным.

1.1.2. НАТО в рамках принятой доктрины «гуманитарной интервенции» вышла за пределы действия Североатлантического договора и совершила нападение на Югославию. Новая доктрина, весьма вероятно, станет дестабилизирующим фактором международных отношений (будет провоцировать интенсификацию гонки вооружений во многих регионах).

1.1.3. Несмотря на противодействие России, США пошли по пути односторонних действий и нанесли удар по Ираку.

1.1.4. Оказались заметно ослаблены такие международные инструменты по поддержанию мира, как СБ ООН и ОБСЕ, где Россия имеет полновесный голос.

1.1.5. На Россию оказывалось более жесткое, чем в предыдущие годы, финансово-экономическое давление. Несколько раз откладывалось выделение очередных траншей МВФ, неоднократно вводились дискриминационные «антидемпинговые» санкции.

1.1.6. Значительно понизился, особенно в 1999 г., международный престиж России и ухудшился ее имидж. Это было связано с кризисными явлениями в экономике страны, с признаками дальнейшего разложения государственной власти. В этой ситуации правящие круги, пресса западных стран предприняли усилия, чтобы максимально отгородиться от правящего в Москве режима. Была развязана кампания о всеобщей коррумпированности в России, подпитывавшаяся волной взаимных разоблачений из России.

1.1.7. На Россию начал оказываться беспрецедентный за последние 15 лет информационный и политический нажим по поводу антитеррористической войны в Чечне.

1.1.8. Начали раздаваться разговоры о возможности введения экономических санкций в связи с войной в Чечне, вводиться эмбарго и санкции в связи с якобы имевшими место поставками «ядерных и ракетных технологий» в Иран.

1.2. Вместе с тем говорить о катастрофическом ухудшении позиций России пока не приходится. Негативные тенденции по большей части все еще обратимы.

1.3. Более того, все еще можно утверждать, что внешние условия развития России остаются в целом благоприятными. России пока никто не может и не хочет угрожать внешней агрессией или явным военно-политическим давлением. У нее нет явных крупных союзников, но нет и врагов. С крупнейшими государствами поддерживаются нормальные отношения. России нет нужды изматывать себя милитаризацией. Но ситуация может измениться, особенно если Россия будет продолжать слабеть. Пока у нас еще есть время для передышки. Остается открытым «окно возможностей», позволяющее положить начало выходу на новую парадигму внутреннего развития, взаимодействия и интеграции с внешней средой, которая отвечала бы новым вызовам и возможностям. Это окно может закрыться через несколько лет. Выживание и развитие страны зависят от того, сможет ли ее политический класс ответить на вызовы и возможности нового мира, адекватно оценить этот новый мир, в котором предстоит жить России.

1.4. С распадом СССР и образованием новых независимых государств, исчезновением СЭВ и ОВД, совпавшими со стратегическими изменениями в мировой экономике, вышли на поверхность развивавшиеся до того во многом подспудно тектонические сдвиги. Произошло создание глобальной (и в растущей степени единой) посткапиталистической системы, развивающейся в основном по единым правилам. Спрятаться от этих подвижек никому не удается — всеобъемлющая глобализация стирает грань между внутренней и внешней политикой. Если не учитывается внешняя ситуация, то, какие бы ни предпринимались усилия по формированию национальной стратегии развития, они легко опрокидываются всемирными глобальными потоками и процессами в финансовой, производственной, социальной, экономической, политической и прочих сферах. В мире произошли кардинальные перемены, произошло качественное изменение результирующего вектора мирового развития — продолжает набирать силу процесс экономизации политики.

1.5. Технологическая и информационная революции начали быстро менять характер экономического развития. Для передовых или относительно передовых стран открылись новые возможности в целом устойчивого роста благосостояния.

Процессы глобализации экономической жизни не ведут к выравниванию уровней экономического развития. Образуются новые богатые и новые бедные страны. Но выявилась почти абсолютная закономерность: ни одна страна не способна добиться серьезного экономического роста и роста благосостояния населения без растущего вовлечения в мировую экономику, пусть первоначально и на относительно подчиненных ролях. Сначала Япония, потом Тайвань, Южная Корея, Сингапур и другие сходные страны за 10-20 лет проходили путь от массовой нищеты к достатку через производство на экспорт вначале дешевой одежды и обуви, а затем — передовой бытовой электроники и автомобилестроения. Китай идет по этому пути. Обратных примеров — развития через автаркию — нет. У России нет разумной альтернативы глобальному вовлечению в мировой процесс экономической интеграции. Неразумная есть — загнивание, однобокая ориентация на абсолютно и относительно узкий внутренний рынок. Другое дело — реалистичная и эгоистичная, но обязательно энергичная стратегия такого вовлечения.

1.6. Глобальные финансовые потоки оказываются сегодня во все большей степени вне контроля и даже мониторинга со стороны государств. В то же время внезапные и труднопрогнозируемые финансовые кризисы способны подрывать благосостояние и даже социальную и политическую стабильность целых регионов мира. Возможно, в ближайшие годы грядут еще более глубокие кризисы. Растущее влияние транснациональных корпораций, их объединений на положение в странах, регионах, в мире в целом становится все менее подконтрольным структурам управления отдельно взятых государств и международных организаций.

1.7. Стремительно растущие трансграничные информационные потоки все менее подвластны и подконтрольны государствам. Глобальная сеть Интернет становится основным каналом распространения информации, знаний, идей. Сознание людей все более выходит из-под влияния национальных политических и государственных институтов. Налицо почти повсеместное ослабление традиционных национальных политических партий. Одновременно в результате информационной революции мозг становится прямой производительной силой. Среди показателей развитости стран на первое место выходят уровень и качество образования населения, способность государств обеспечить его постоянное повышение.

1.8. Одновременно происходит определенное смещение влияния к неправительственным организациям, в том числе международным, которые уже по многим вопросам способны не только «уводить» власть у государства, но и навязывать ему свою волю.

1.9. Возрастает роль общественного мнения. Настроения уже и элитных кругов в значительной, даже решающей степени формируются СМИ. Внешняя политика оказывается под все большим общественным давлением. Влияние страны, общества, их информационные возможности по формированию внешней среды для развития в растущей степени определяют их привлекательность или непривлекательность для широкого международного общественного мнения.

1.10. Конфликты, равно как и союзнические отношения, все больше перемещаются из сферы межгосударственной в сферу отношений между транснациональными союзами корпораций, общественными силами. Борьба все чаще ведется не между странами, а вокруг выбора путей решения национальных и глобальных проблем. Страны и их экономические и политические субъекты могут одновременно сотрудничать в одних областях и жестко конкурировать в других. Традиционные союзы размываются, несмотря на все попытки их сохранения и укрепления. Но одновременно у лидерской группы нового мира — Западной Европы, США, Японии — общие интересы превалируют над разногласиями. Борьба и перераспределение влияния между ними происходят в целом в неантагонистической форме.

1.11. Создается не однополярный и не классический многополярный мир, а многоуровневая высокоподвижная международная и межгосударственная система, где проблемы, особенно экономические, выдвигаются на первый план, все больше требуют многосторонних решений, новых международных институтов. Выигрыш в этой системе определяется в первую очередь способностью быстро адаптироваться к ее требованиям и изменениям и интегрироваться в нее, обладанием передовыми интеллектуальными, информационными и коммуникационными возможностями. США и многие американские корпорации пока выигрывают в этой системе прежде всего благодаря именно этой способности к адаптации.

1.12. Несмотря на свое относительное и абсолютное ослабление, государство должно продолжать играть свою уникальную роль выразителя всех интересов жителей данной территории, страны, оно может играть роль катализатора экономического прогресса. Наднациональные институты отстают от потребности международного развития. В конечном итоге именно на относительно слабеющее государство ложится бремя приспособления к новому миру.

Это относится и к России. Но непростительная слабость Российского государства в 90-е гг. не являлась проявлением данного мирового процесса. Она — результат незавершенного строительства новой государственности, незрелости политического класса, отсутствия политической воли у высшего руководства.

1.13. Формирующаяся новая международная система, экономизация, информатизация и демократизация международных отношений создают беспрецедентные возможности для развития, но одновременно делают всю систему более уязвимой для терроризма, применения оружия массового поражения, возможно, информационного оружия. От новой открытости мира в значительной степени выиграли преступные структуры. Организованные преступные группировки, наркомафия стремительно глобализируются, втягивая в себя российскую преступность и втягиваясь в Россию.

1.14. Наряду с безусловными лидерами в новой системе — США, Японией, странами ЕС, некоторыми государствами Юго-Восточной Азии, Китаем, а также группой государств, находящихся в промежуточной зоне, — в мире формируются группы государств, практически не имеющих шансов успешно интегрироваться в нарождающуюся постиндустриальную систему, хотя бы даже в качестве подчиненных и периферийных — сырьевых или индустриальных ее элементов. Это значительная часть африканских стран, некоторые азиатские государства, часть государств бывшего СССР.

1.15. Эти «падающие» государства или территориальные образования станут важнейшим вызовом для новой системы, базой «идеологизированного», фундаменталистского терроризма, «безопасной гаванью» для международной оргпреступности, источником угрозы распространения оружия массового распространения (ОМУ) «для бедных» — химического и бактериологического оружия. Уже сейчас налицо прообразы таких государств или территориальных образований — Афганистан, Судан, Колумбия, Ирак, Чечня и т.д. Очень многие из этих государств находятся на границах России или в относительной близости от них. Поэтому Россия особо заинтересована в активной международной стратегии, направленной на предотвращение распространения ОМУ, а также в стабилизации ситуации в этих странах, в обеспечении их хотя бы минимального экономического роста. Особенно это касается государств, граничащих с Россией.

1.16. Вхождение ряда государств прежнего «третьего мира» и Китая в начале XXI в. в эпоху массовой автомобилизации, создание массового среднего класса, сопровождаемое ростом энергонасыщенности жилищно-коммунального сектора, ведут к резкому увеличению потребности в энергии. Новые технологии и введение в оборот новых источников углеводородного сырья скорее всего предотвратят масштабный энергетический кризис. Но определенное обострение энергетической ситуации остается весьма вероятным, тем более что ситуация в районе Персидского залива остается нестабильной. Внутренние социальные трения в государствах этого региона могут даже возрастать. Все это уже сейчас обостряет соперничество за энергоресурсы, в частности — Каспийского региона. Одновременно это обстоятельство дает определенные дополнительные политические и экономические возможности для богатой энергоресурсами России.

1.17. 90-е гг. XX века показали, что старые геополитические идеи не ушли в прошлое. Конечно, развитие в конце XХ века мировых телекоммуникационных систем, новых средств транспорта, информационных технологий, глобальных экономических и финансовых режимов во многом снизило значение геополитического фактора. Тем не менее в условиях продолжения существования национальных государств, несомненно, этот фактор продолжает играть свою роль, в том числе и в качестве параметра, определяющего их статус в мировой политике. Старые параметры мощи и влияния работают на отстающей периферии новой постиндустриальной цивилизации. Сохраняют они свое значение и в «центре» этой цивилизации — во многом из-за инерционности мышления и институтов, оставшихся от старой системы. Их весьма часто поддерживают полуискусственно. Прогрессирующее ослабление России создает соблазн использовать эту слабость с помощью традиционных методов экспансии и тем самым подпитывает геостратегическое мышление. Расширение НАТО было бы немыслимо, если бы Россия развивалась хоть сколько-нибудь динамично.

1.18. США сегодня претендуют и в обозримом будущем, вероятно, будут продолжать претендовать на роль безусловного единоличного лидера складывающейся системы. Но возможности навязывать свою волю и интересы другим странам и регионам будут скорее всего уменьшаться и у них. Глобализация экономических и финансовых потоков уменьшает возможность использовать экономическое превосходство. Ядерное превосходство уже практически выведено из оборота; растущее превосходство в области обычных вооружений будет все труднее превращать в политическое влияние в новых условиях, в том числе из-за уменьшения шансов на возникновение крупномасштабных конфликтов, начавшегося распространения ядерного оружия. Словом, фаталистские настроения, налет безысходности в отношении способности России найти свое место в сегодняшнем мире, где доминируют США, неосновательны.

Вместе с тем, планируя политику на перспективу — по крайней мере на ближайшие два десятилетия, — придется исходить из того, что нам вряд ли по силам существенно изменить нынешнюю структуру международных отношений, поколебать господство США. Пока они наращивают отрыв от других развитых государств, не говоря уже о России, прежде всего за счет точного прогнозирования и овладения новыми информационными технологиями, буквально переворачивающими прежние представления об эффективности и производительности труда. Наша цель — не переделывать мир (взявшись за неподъемные задачи, мы лишь глубже увязнем в собственном кризисе), а, как минимум, найти свое место в нем, как максимум, добиться для России достойной экономической и политической ниши.

1.18.1. Российско-американские отношения сегодня находятся на фазе спада. Вместе с тем острого кризиса, невыгодного обеим сторонам, и в первую очередь России, можно и нужно избежать.

Во внешнеполитическом истеблишменте США как среди республиканцев, так и среди демократов превалируют, несмотря на рост «усталости от России», сторонники «позитивного вовлечения» нашей страны в международные дела. Вместе с тем на фоне прошлых разочарований, осознания нынешней российской слабости можно ожидать ужесточения американского давления на Россию в том, что касается ее действий, которые явно противоречат внешнеполитическим интересам США.

Общее ужесточение политики — переход к политике «неосдерживания», «санитарного кордона» — возможно только в случае утверждения в России авторитарно-стагнационного коррумпированного режима с сильной националистической составляющей, т. е. продолжения (но уже без пользовавшегося хотя бы относительным уважением Б.Н. Ельцина) режима, который начал складываться к концу 1999 г., или его маловероятного левого варианта. При почти любом другом режиме, если он сможет начать наводить порядок и восстанавливать управляемость, подавлять коррупцию, преступность, сумеет обеспечить экономический рост, будет сохранять основные демократические свободы, — отношение США будет более жестким, чем при Ельцине, но не враждебным. Уменьшится желание вмешиваться в разработку и реализацию экономической политики. Вместе с тем «новой разрядки», готовности давать новые деньги ожидать пока не следует.

1.18.2. Налицо необходимость пересмотра концепции российско-американских отношений. Концепция «равноправного партнерства» была изначально нереалистична из-за огромной и неуклонно увеличивавшейся разницы в потенциале двух держав. Концепция «ведомого» неприемлема для россиян.

1.19. Европейский союз не может пока стать генератором серьезных внешнеполитических инициатив. Относительно скромные темпы роста западноевропейских стран, серьезность стоящих перед Союзом внутренних проблем вряд ли высвободят его внутреннюю мощь вовне в ближайшие годы.

Вместе с тем Союз является крупнейшим сосредоточием политической и экономической мощи вблизи российских границ. Его влияние на западной российской периферии будет только возрастать. На страны ЕС приходится более двух пятых российской внешней торговли. ЕС в принципе готов к активизации сближения с Россией, заинтересован в укреплении через сотрудничество с нашей страной своих конкурентных позиций в мировой политике. Обострение отношений в связи с войной в Чечне, видимо, не является его стратегической линией. Налицо реальная возможность (если Россия начнет выходить из кризиса) начать серьезный систематический диалог, направленный на долгосрочное стратегическое сближение с ЕС. Концептуальные основы такого сотрудничества заложены в «Общей стратегии Европейского союза в отношении России», принятой в июне 1999 г., и в ответном документе «Стратегия развития отношений РФ с ЕС на среднесрочную перспективу (2000-2010 гг.)», представленном правительством России осенью 1999 г.

1.20. Дальний Восток, Китай, Япония являются крупнейшим внешним источником потенциального роста и развития для России и одновременно фактором стратегической уязвимости, если Россия не сможет выработать адекватной стратегии развития Сибири, не использует открывающиеся возможности для дальнейшего сближения с Китаем, кардинального улучшения отношений с Японией.

1.21. Крупнейшей концептуальной и политической проблемой российской политики остаются отношения со странами бывшего СССР. В отношениях со странами СНГ, как правило, продолжаются дезинтеграционные процессы:

  • в большинстве случаев уменьшается объем экономических связей между Россией и этими странами;
  • практически во всех странах СНГ продолжается падение или стагнация ВНП, а там, где наблюдается рост, он достигается с очень низкого уровня. Интеграция сокращающихся экономических организмов физически невозможна или требует огромной политической воли и значительных ресурсов;
  • продолжается расхождение законодательных баз, стереотипов хозяйственного поведения;
  • нарастают различия в общественном и социальном устройстве;
  • происходит консолидация политических классов, заинтересованных в наращивании, а не сокращении — через интеграцию — своих суверенных прав на управление доставшимися им территориями;
  • нарастают различия в уровнях и даже векторах экономического развития;
  • по сути, единственным исключением из этой тенденции является сближение между Россией и Беларусью; перспективы этого сближения, имеющего жизненно важный характер для обеих стран, преимущественно зависят от политической воли Москвы, а также Минска.

При этом если внешний мир содействует закреплению «геополитического плюрализма» на территории бывшего СССР, то Россия за прошедшие годы не только не смогла создать эффективной всеобъемлющей стратегии в отношении СНГ и соответствующего инструментария, но и серьезно отстала в выработке адекватной двусторонней политики в отношении государств бывшего СССР. Политика в отношении этих государств свелась к политике «бюрократических галочек» — подписанию сотен заведомо бесперспективных соглашений. Время было упущено. Несмотря на это, возможности сближения в будущем существуют. Надо держать двери для такого сближения открытыми. Но эти возможности весьма ограничены до тех пор, пока Россия не продемонстрирует способность обеспечить устойчивый рост и развитие.

1.22. Наряду с процессами глобализации в экономической и информационной сферах, объективно уменьшающими полезность и применимость военной силы, существует и противоположная тенденция.

Относительно успешное применение военной силы против Ирака, Югославии, расширение НАТО, а затем выход его за границы действия Североатлантического договора (Югославия), начавшееся распространение ядерного оружия подтверждают значение военного потенциала в качестве действенного инструмента политики. В этой ситуации можно ожидать, по крайней мере в среднесрочной перспективе (5-10 лет), интенсификации гонки вооружений, поиска многими государствами и их группами новых путей обеспечения своей безопасности. В результате в целом будет возрастать нестабильность и непредсказуемость международной обстановки.

1.23. Малоизученная реальность нового мира — начавшееся распространение ядерного оружия. Великие державы решили его полуигнорировать. В результате к пяти существующим ядерным державам прибавились две — Индия и Пакистан. И это, видимо, только начало.

Учитывая факторы, которые с высокой степенью вероятности будут определять политику ведущих стран Азии: национализм, растущее нежелание следовать западной модели развития, динамичная внутрирегиональная конкуренция, «югославский синдром» (желание обезопасить себя от угрозы нападения или давления под предлогом права на «гуманитарную интервенцию»), стремление компенсировать неядерное превосходство Запада, стремление (для Китая) сохранить эффективность ядерного потенциала в ситуации вероятного выхода США из Договора по ПРО и другие, можно с достаточной степенью вероятности прогнозировать следующие тенденции:

  • развертывание в Азиатском регионе мини-гонки ядерных вооружений. При этом Китай, опасающийся последствий выхода США из Договора по ПРО, может в течение десятилетия качественно усилить свой ядерный потенциал;
  • развертывание гонки вооружений в области баллистических, а затем и крылатых ракет большой дальности, способных нести оружие массового поражения.

1.24. Эти тенденции могут начать существенно менять ситуацию к югу от границ России в направлении:

  • большей непредсказуемости и нестабильности;
  • большей вероятности возникновения конфликтов с применением ОМУ;
  • возможности втягивания в подобные конфликты России;
  • постепенного нарастания соответствующей угрозы в отношении самой России;
  • возрастания напряженности в военно-политической области между Китаем и США и возможности втягивания в эти отношения России;
  • потенциального сужения возможностей США и Запада в целом по применению военной силы в Азии; уменьшения политических возможностей США в целом;
  • снижения ощущения безопасности для Японии, потенциального усиления готовности Токио как больше полагаться на США, так и сближаться с Россией;
  • резкого увеличения динамичности международных отношений на Дальнем Востоке.

1.25. Проявилась тенденция к нарастанию международной изоляции России (некоторые ее внешние признаки были перечислены в п. 1.1.). Тенденция к изоляции объясняется, в частности, следующими обстоятельствами.

1.25.1. Августовский кризис 1998 г. привел к глубокому разочарованию внешнего мира в перспективах развития России; ослабло ожидание того, что страна в обозримой перспективе начнет выходить из кризиса и восстанавливать свои позиции, станет привлекательным экономическим партнером. Эти ожидания были одним из существенных российских внешнеполитических активов.

Наоборот, стали нарастать ожидания дальнейшего ослабления и даже дезинтеграции страны, к чему во внешнем мире начали подспудно готовиться.

1.25.2. На этом фоне правивший в нашей стране режим, каким он сложился в 1998-1999 гг., стал вызывать на Западе все большее неприятие и желание максимально отгородиться от него, уйти от ответственности за содействие его формированию. Этим во многом объясняется небывалая волна антироссийских публикаций в западной печати.

1.25.3. Тенденция к изоляции подпитывается и тем, что Россия все больше рассматривается на международной арене как одномерная держава, важная лишь в связи со своей военно-стратегической составляющей. Этому процессу необходимо противодействовать, с тем чтобы сохранять возможности влияния в будущем и не допускать отсечения России от участия в решении важнейших проблем, от которых зависит ее будущее развитие.

Между тем и сама Россия слишком часто продолжает действовать на мировой арене как одномерная держава. Вопросы традиционной безопасности по-прежнему занимают ведущее место в повестке дня нашей дипломатии.

1.25.4. Процесс расширения ЕС приближает к нам зону благосостояния и стабильности, но одновременно может создавать условия для определенной экономической изоляции, если не сопрягать его с помощью активной дипломатии с процессом сближения ЕС и России. Брюссель, по крайне мере на словах, Москву к этому призывает, но она реагирует на призывы весьма вяло. Нет и политики поддержки упреждающего проникновения на рынки соседних стран — будущих членов ЕС, с тем чтобы заранее создавать себе соответствующие плацдармы. Одновременно не просматривается политика по ограничению проникновения европейских компаний на российские рынки, где это проникновение невыгодно.

1.25.5. Желание отгородиться от ставшего политически обременительным режима в России, стремление подготовиться к развитию в стране вероятных кризисных явлений, реакция на войну в Чечне — все это выразилось в ряде малозаметных, но существенных мер Запада, которые потенциально могут привести к созданию ситуации «санитарного кордона» вокруг России. В ЕС заговорили о возможности пересмотра общей стратегической концепции Союза в отношении России, предусматривавшей активизацию политики в отношении нашей страны. Было заявлено о замораживании некоторых программ помощи, поставлен вопрос о возможном исключении России из Парламентской Ассамблеи Совета Европы. Отсрочка предоставления в 1998-2000 гг. очередных кредитов МВФ также отражала эту тенденцию. Если до 1998 г. кредиты давали преимущественно по политическим соображениям — для поддержки режима и его политики, то затем режим вышел из доверия, а политика доказала свою несостоятельность. Видимо, происходит неафишируемое ужесточение визового режима в отношении российских граждан.

1.25.6. Чеченская проблема в отношениях с Западом имеет в том числе и самостоятельное значение. Многие на Западе не хотели бы усиления в результате подавления чеченского сепаратизма позиций России на всем Кавказе и в Каспийском нефтяном регионе. За влияние в этом регионе, имеющем, как считается, геостратегическое и геоэкономическое значение, идет соревнование между странами ЕС и США, но оба центра солидарно не хотели бы иметь сильного конкурента в лице России. Давление по поводу Чечни подкачивается, чтобы затем потребовать уступок от России в других областях — в Закавказье, на Балканах, в Центральной Азии.

Большое значение в формировании западной реакции играет необходимость реагировать на общественное мнение, воспринимающее почти все, что делает Москва, сквозь призму негативизма. На реакцию СМИ и западных обществ воздействуют и культурно-исторические различия. Таких войн, которые ведет Россия, нынешнее поколение на Западе уже не помнит.

Но главная причина давления на Россию по поводу Чечни в другом. Война была выбрана в качестве удобного повода и инструмента для того, чтобы отгородиться от сложившегося в России к 1999 г. режима, подготовиться к дальнейшим действиям по созданию нового «санитарного кордона» на случай, если Россия не сменит этот режим, будет продолжать загнивать и дезинтегрироваться и — неизбежно при таком сценарии — подвергаться авторитарно-националистическим метастазам.

Поэтому, если (или когда) на Западе увидят, что Россия освобождается от этого режима, начинает наводить у себя в доме порядок, бороться с коррупцией, реализовывать стратегию экономического роста, подходы в отношении Чечни скорее всего частично изменятся. Критика гуманитарного аспекта в конфликте останется, от России потребуют внешнеполитической цены за относительное «молчание», но острота критики уменьшится.

1.26. При всех тревожных признаках изоляции России целенаправленной линии внешнего мира на ее углубление не просматривается. Наоборот, большая часть правящих кругов стран развитого мира не хотят такой изоляции. Просто они готовятся на случай продолжения неблагоприятного развития России.

1.27. Уход в отставку Б.Н. Ельцина, появившаяся возможность смены режима, остановки процесса разложения государства, изменения модели развития, прихода новых людей, не связанных с прошлыми провалами, создают предпосылки для преодоления тенденции к изоляции.

1.28. Этому способствует и изменившийся тип ожиданий в отношении России. От нее ждут элементарного наведения порядка внутри страны, борьбы с коррупцией. От нее уже не будут жестко требовать следования рецептам «вашингтонского консенсуса» — наиболее жесткого варианта политики МВФ. Эта политика дискредитировала себя в значительной степени и в глазах западных лидеров. Манипулирование долгом будут использовать в первую очередь для политических или экономических целей (в случае явно неразумного курса), но настаивать на проведении прошлой политики не будут.

Внутренние факторы, влияющие на внешнюю политику

2.1. Одна из главных внутренних проблем России с точки зрения отношений с внешним миром — незавершенность процесса осознания места страны в мире и неадекватность представлений об этом мире.

2.2. Россияне смогли на удивление быстро приспособиться к трагедии распада СССР. Сохраняющаяся ностальгия по потере части СССР не сопровождается более стремлением к восстановлению бывшего государства, тем более насильственными способами. (Укрепление Союза с Белоруссией — особый случай.) Оказалась во многом решенной (и легче, чем это можно было предположить) проблема: может ли Россия пойти по югославскому, вернее, сербскому пути.

2.3. До в значительной степени провального, в первую очередь в силу внутриполитических обстоятельств, 1999 г. на протяжении двух лет в российской внешней политике и в отношении к ней политического класса происходили позитивные процессы. Уменьшилось идеологическое противостояние вокруг внешней политики, в определенной степени улучшилась ее координация. Спад в этой сфере, происшедший в 1999 г., вероятно, восстановим в случае, если новое руководство страны проявит лидерство, будет активно работать на достижение согласия.

2.4. Но главная проблема российского политического класса в связи с внешней политикой осталась неизменной. Не достигнуто понимания основной проблемы стратегического развития страны. Вместо того чтобы думать, как добиться экономического роста и невыпадения из мировой экономики, мы до сих пор спорим вокруг идеологии или теоретических моделей развития — либеральной или этатистской. Вместо того чтобы осознать, что Россия стратегически выпадает из складывающейся в мире модели постиндустриального развития, обеспечивающей, как правило, ее участникам, даже второстепенным, рост благосостояния, мы дискутируем относительно «величия» и престижа страны. Одновременно происходит «проседание» по всем современным параметрам этого величия, кроме территории, положения в СБ ООН, ядерного оружия, природных ресурсов и истории. При этом страны, не применяющие к себе термин «великий», уверенно развиваются и давно обошли Россию (Германия, Япония, Италия, Канада, Южная Корея).

В силу вышеперечисленных параметров Россия остается великой державой, но растущая слабость, экономическая стагнация, выпадение из постиндустриальной цивилизации грозит тем, что Россия теряет основания для претензий на величие, может оказаться великой державой прошлого, а не будущего.

2.5. Главное — политический класс страны не понимает или не хочет принимать очевидной истины. Россия не проиграла «холодной войны». Она вышла из нее сама и с честью. Но из-за ошибочной политики, расхлябанности, традиционной надежды на чудо, чуть ли не сознательного ослабления государства, бесконечного откладывания трудных решений мы проиграли «послехолодновойновый мир», вырвали поражение из рук победы.

2.6. Очень важно то, что проиграли мы не в противостоянии с внешним миром. В целом у нас была весьма благоприятная внешняя среда. Только в самые последние годы, когда слабость стала все более очевидной, а возможность возрождения стала казаться все менее вероятной, внешний мир стал ужесточать политику. Мы проиграли внутри, не сумев выстроить стратегию экономического роста, политического и духовного возрождения.

С точки зрения внешней политики ситуация кардинально отличается от той, которая существовала в первой половине 90-х гг. Тогда нужно было бороться за удержание многих позиций в надежде на скорый выход из кризиса. Этого выхода добиться не удалось.

2.7. Признавать поражение горько. Но безрассудно и безответственно не признавать реальности.

Если российский политический класс готов признать свое поражение, то тогда это потребует новой политики, всемерной концентрации на главной задаче — возрождении государства, экономики, благосостояния народа. Внешняя же политика должна быть полностью подчинена этой задаче — и философски, и концептуально, и оперативно.

2.8. Для того чтобы выработать адекватное внешнеполитическое сопровождение стратегии национального возрождения, политическому классу необходимо избавиться от некоторых иллюзий, реалистически представлять себе положение страны в мире.

2.9. Повторим, главная причина неуспехов страны — неспособность выйти из экономического кризиса, происходившего на протяжении почти всего предшествовавшего десятилетия, ослабление и разложение государства, особенно структур исполнительной власти.

2.10. Но за ослаблением позиций России в мире помимо внутренней российской слабости лежит ряд иных фундаментальных причин.

2.10.1. Сохраняется тенденция к относительному и абсолютному уменьшению доли России в мировой экономике. Некоторое экономическое оживление, связанное с девальвацией рубля и ростом цен на энергоносители, является неустойчивым, поскольку не подкреплено стратегией активного стимулирования роста, улучшением инвестиционного климата.

2.10.2. Заложенная динамика развития будет вести к тому, что отставание от мира развитых государств — а это теперь и многие государства Азии и Латинской Америки — будет сохраняться еще 10-15 лет даже при успешной экономической политике. При продолжении же нынешней экономической политики мы неизбежно будем откатываться в ряды наименее развитых государств. Уже сейчас по многим показателям мы начинаем отставать даже от группы среднеразвитых стран. По подсчетам, около половины нашего населения относится к беднейшему миллиарду обитателей Земли — вынуждены жить меньше чем на доллар в день. А по ВНП на душу населения мы откатились в беднейшую половину государств мира.

2.10.3. Россия в значительной степени выпадает из мировой постиндустриальной революции. Из-за общего кумулятивного отставания за предыдущий период, неспособности эффективно конвертировать значительные научные и интеллектуальные ресурсы, накопленные в военно-технологической сфере, страна, несмотря на все ее потенциальные возможности, может быть обречена лишь на догоняющее развитие. С точки зрения позиций в мировой экономике вопрос для России состоит в том, чтобы не оказаться экономически, а затем и политически отброшенной за рамки формирующейся постиндустриальной цивилизации, не выпасть — уже и формально — из группы ведущих держав.

2.10.4. Одно из главных изменений, происшедших со страной, — качественное усиление ее экономической зависимости от внешнего мира. Состояние экономического взаимодействия с внешним миром прямо воздействует или даже определяет положение по крайней мере трети населения страны, а косвенно (но весьма ощутимо) — всех россиян.

2.10.5. То обстоятельство, что Россия вошла в мир окончательно и бесповоротно, еще не в полной мере осознано российским политикообразующим классом.

2.10.6. На общей ситуации негативно сказывается кризис фундаментальной науки в России. Мы не только теряем многие заделы, но и все меньше понимаем тенденции мирового развития, интеллектуально провинциализируемся.

2.10.7. Россия продолжает убыстряющимися темпами выпадать из мировой тенденции к глобализации экономических процессов, из происходящей в мире информационной революции, меняющей структуру ВНП, трансформирующей образ жизни, делающей мозг человека прямой производительной силой.

Мы даже перестали понимать, что происходит: жалуемся на засилье в экспорте сырьевой составляющей в ущерб готовой промышленной продукции, не желая или уже не имея возможности замечать, что сегодня даже экспорт многих видов готовой продукции не является признаком развитости.

Мы успокаиваем себя тем, что у нас высокообразованное население, не желая признавать, что подавляющая часть его получила образование, применимое к экономике 60-80-х гг. По системе переподготовки взрослых, образованию молодежи мы все больше начинаем отставать от развитых и даже от передовых бывших развивающихся стран. Мы радуемся импортозамещению, остановившему экономический спад, избегая признания очевидного, а именно того, что импортозамещение в России не обеспечивает устойчивого роста, что его, особенно в новых отраслях, которые были бы ориентированы на экспорт, практически нет. А как отмечалось, ныне в большинстве развитых стран устойчивый экономический рост обеспечивается за счет экспорта в первую очередь готовой продукции, особенно продукции наукоемких отраслей. Отсутствие же дополнительных инвестиций как в новые производства, так и в человеческий капитал обрекает страну на прогрессирующее выпадение из мирового разделения труда, процессов глобализации, на отсечение от потенциальных источников роста.

2.10.8. Вышеописанные тенденции не связаны прямо с внешней политикой, но уже сейчас влияют на внешнеполитические возможности страны сильнее, чем участие или неучастие во внешнеполитических организациях, форумах, военная мощь, возможность отстаивать интересы дипломатическими методами. Эта тенденция подтачивает глубинные возможности страны влиять на мир: заинтересованность в ней и в учете ее интересов падает.

2.11. Можно констатировать, что Россия не сумела воспользоваться новой открытостью мировой политики и экономики. Концентрируясь на привычных вопросах безопасности и геостратегии, Москва не занималась систематически защитой экономических интересов, встраиванием России в новую мировую экономику. Получилось так, что престижное участие в «восьмерке», в группе по югославскому урегулированию, маневры вокруг Ирака, борьба против расширения НАТО и т.д. по большей части не сопровождались «политикой роста», стратегией по выгодной для страны и общества интеграции в мировую экономику.

2.12. Российская внешняя политика отстает от потребностей страны в новом мире, является излишне традиционалистской, не поспевает за новыми вызовами и, главное, не обеспечивает в должной мере использование открывающихся возможностей.

Во многом это результат общей неспособности руководства страны и политического класса в целом выработать и начать претворять в жизнь современную стратегию

экономического развития и интеграции с внешним миром.

Частично проблема является общей для всех государств, в том числе наиболее развитых: традиционные внешнеполитические бюрократии не справляются с новой повесткой дня, они консервативны, пытаются вести дела по-старому, тяготеют к дипломатии Вестфальской системы, а не постиндустриального общества.

Но есть и специфически российские слабости.

2.12.1. Стратегия экономического взаимодействия с внешним миром не просматривается и мало координируется; скорее, это набор слабо связанных шагов и действий.

2.12.2. У страны нет стратегии выгодной и систематической интеграции в мировое телекоммуникационное и информационное пространство.

2.12.3. Пока не просматривается скоординированная энергетическая стратегия.

2.12.4. Нет стратегии активного взаимодействия с внешним миром по вопросам борьбы с наркоманией, оргпреступностью, терроризмом. Отдельные усилия в этой сфере предпринимаются, прежде всего МВД и ФСБ, но они почти не координируются и не встроены в единую стратегию.

2.12.5. Россия пока не научилась извлекать политические выгоды из военно-технического сотрудничества (ВТС) с зарубежными странами, перейдя в торговле оружием на сугубо коммерческую основу. Полностью нарушен механизм координации участников ВТС. МИД пока не в состоянии обеспечить роль ведущего государственного органа в этом процессе. В области ВТС Россия уходит из многих стран, в которых она еще совсем недавно занимала прочные позиции.

2.12.6. Россия является, наверное, единственной крупной страной, не имеющей хоть сколько-нибудь эффективной системы информационного воздействия на внешний мир, защиты и улучшения облика страны, ее бизнеса. И это в условиях, когда позитивное представление о стране является растущим по важности элементом влияния, во многом определяющим потоки инвестиций.

2.13. Тревогу внушает не только непонимание значительной частью политического класса новых реальностей, но и его реакция на политику внешнего мира. Серия унижений привела к возникновению не только чувства обиды, но и ощущения «осажденной крепости», тотальной враждебности внешнего мира, особенно Запада.

В политических кругах за рубежом в свою очередь существуют русофобские настроения. Они есть на Западе, заметны в странах Центральной и Восточной Европы, несколько усилились в мусульманском мире под влиянием чеченского кризиса. Но эти настроения не являются превалирующими. Пока Россию «отжимают», но не изолируют и не загоняют в угол.

2.14. Наибольшая угроза изоляции и маргинализации России исходит изнутри. Изоляция будет нарастать, во-первых, если страна и новое руководство не смогут выработать стратегии экономического возрождения и, во-вторых, если руководство попытается провести мобилизацию на антизападной основе. Соблазн велик. Но такая мобилизация неизбежно вызовет еще более жесткую реакцию внешнего мира и уже целенаправленную политику по созданию «санитарного кордона» вокруг России и по отсечению ее от внешних источников роста.

2.15. Тенденцию к гибельной для России самоизоляции нельзя недооценивать. Она коренится не только в искушении мобилизовать страну на антизападной основе и имеет беспрецедентно сильные за последние 15 лет позиции в политических кругах. Частично она исходит от политических кругов крайне националистического и крайне левого традиционалистcкого толка.

Но во второй половине 1999 г. проявилось еще одно тревожное явление, делающее линию на самоизоляцию более вероятной. Разочаровавшись в Западе, стремясь уйти от ответственности за прошлые провалы, к антизападной риторике стали прибегать и некоторые бывшие «реформаторы». Разыгрывать ксенофобские настроения начали и олигархи, ассоциировавшиеся с так называемой семьей. Эта игра, видимо, связана с реакцией на отказ внешнего мира от поддержки режима, сложившегося в России к 1999 г., и людей, его олицетворявших. В этой ситуации появился соблазн с помощью частичной самоизоляции, поддержания «контролируемого» уровня напряженности с внешним миром превратить нашу страну в своего рода «заказник» для деятелей этого режима.

Кроме того, часть нового российского капитала, опасаясь конкуренции со стороны зарубежных инвесторов, не заинтересована в создании оптимального климата для иностранных капиталовложений. При этом действуют эти российские капиталисты зачастую через тех же крайне левых или ультранационалистов.

Можно надеяться, что этот «несвятой союз» можно будет нейтрализовать, особенно после окончания выборного сезона и в случае стабилизации ситуации в стране и проведения разумной политики постельцинским режимом. Тем более что, как показывают исследования, налицо незаинтересованность большинства населения и политической и экономической элиты в автаркии и изоляции. Не доверяя западным правительствам, большинство населения в то же время поддерживает и приемлет идеалы западного общества и ценности демократии и свободного рынка. Превалирует и понимание необходимости получения иностранных инвестиций, технологий, культурного и организационного опыта.

Выводы и предложения

4.1. Несмотря на относительную малоактивность проходящей ныне дискуссии по внешней политике, в ней достаточно отчетливо просматриваются четыре школы или концепции.

4.1.1. Первую концепцию, несколько усилившуюся после расширения НАТО и нападения на Югославию, можно было бы назвать концепцией реванша. Ее сторонники выступают за наращивание военной мощи, мобилизационную экономику, опору на собственные силы, поддержку государств, выступающих с антизападных позиций, — Ирана, Ирака, сближение с Китаем на антизападной основе, жесткую риторику, жесткое давление на государства СНГ с целью принуждения их к сближению с Россией, ориентацию на воссоединение с ними уже в обозримом будущем. По определению, это изоляционистская школа.

Полагаем, что ориентация на такую политику не только не реалистична с точки зрения возможностей России, но и приведет в случае попытки реализации к серии дальнейших поражений, созданию «санитарного кордона», самоизматыванию, а затем развалу страны.

4.1.2. К школе «реванша» парадоксально примыкают и «новые изоляционисты», сторонники частичной самоизоляции из числа бывших реформаторов и олигархов. Эти люди надеются на сохранение себя у власти и реабилитацию за прошлые ошибки путем приведения к власти «русского Пиночета» и на стратегию «контролируемой напряженности».

Такая линия потенциально чуть менее опасна, чем предыдущая, но почти столь же малореалистична.

Усиление авторитарных тенденций в управлении практически неизбежно. Но вряд ли какой-либо лидер рискнет проводить при этом политику, многократно дискредитировавшую себя, да и к тому же с помощью людей, ассоциируемых с этой политикой.

4.1.3. Третья школа, так называемая школа добровольного подчинения, имеет ныне крайне мало явных последователей. Тем не менее до сих пор сказываются последствия огромного политического и морального урона России, нанесенного ее адептами. Эта концепция вряд ли имеет какие-либо шансы на возрождение.

4.1.4. Четвертая, и самая распространенная — она же пока и официальная, — концепция многополярности предполагает активистскую внешнюю политику России по всем направлениям, нацеленную на поддержание геостратегических балансов, противодействие созданию однополярного мира, активное сближение с государствами СНГ.

В целом этот подход во многом соответствует интересам России, но у него есть и серьезные изъяны.

Во-первых, он не в полной мере отражает, как указывалось, новые реалии мира. В большей степени он основан на геостратегических идеях и практике XIX — большей части XX в., а не на геоэкономических императивах XXI в. (Хотя геостратегия, как отмечалось, полностью не утратила своего значения.)

Во-вторых, этот подход неэкономичен, растягивает очень скудные дипломатические и иные ресурсы, по сути дела, требует от России проведения политики глобальной державы, в то время как она является пока слабеющей региональной (евразийской) державой, сохраняющей одно глобальное измерение — ядерное. (Например, нужно ли было вовлекаться в конфликт вокруг Югославии с теми ресурсами, которые у нас были, затем спасать НАТО, а теперь стоять перед дилеммой, что делать, если НАТО снова начнет силовое давление? Что мы выиграли в среднесрочном плане от маневров вокруг Ирака?)

В-третьих, этот подход в известной мере лишает Россию свободы рук, почти автоматически втягивает ее в противостояние с США и отчасти с Западом в целом. Такой автоматизм в нынешней ситуации нам невыгоден.

России нужно жестко отстаивать свои интересы, бороться за них, но надо ли a priori бороться против кого-то или чего-то? Тем более что «однополярный» мир не состоится в силу объективных причин и в конечном счете трансформируется во что-то иное и без наших усилий. Многие страны не хотят чрезмерного влияния США. Но должна ли Россия брать на себя бремя борьбы за интересы этих многих, платя подчас изрядную цену?

В-четвертых, Россия пока — слабеющий «полюс». Нужна ли нам даже в концептуальном плане позиция такого слабеющего полюса?

В-пятых, концепция многополярного мира, особенно когда она выдвигается в российско-китайском диалоге, однозначно вовлекает Россию, пусть и на стороне дружественного Китая, в осложняющиеся китайско-американские отношения. И это при том, что у нас нет серьезных возможностей влиять на политику Пекина или Вашингтона.

4.2. Вот почему мы считаем необходимым выдвинуть относительно новую концепцию внешнеполитической стратегии страны. Ее можно было бы назвать концепцией «избирательной вовлеченности» или того же горчаковского «сосредоточивания».

4.3. В основе нового подхода к российской внешней политике должен лежать серьезный пересмотр политическим классом страны стратегических приоритетов государства. Главным и безусловным таким приоритетом должно стать возрождение государственной власти, достижение устойчивого и высокого экономического роста, а также курс на разумную интеграцию России в мировую экономику, поскольку без такой интеграции долгосрочный и устойчивый рост невозможен.

Естественно, проведение в жизнь таких приоритетов зависит в первую очередь от выбора новым руководством страны внутриполитического курса и экономической стратегии (о предложениях СВОП см. соответствующие главы книги), в то время как внешняя политика должна обеспечивать условия для их реализации.

4.3.1. Первым принципом такого пересмотра должно стать принятие курса на очень жесткое отстаивание только действительно жизненно важных интересов России. По остальным вопросам стоит занимать принципиальную, но не конфронтационную позицию.

4.3.2. Вторым принципом должен стать осознанный отказ политического класса и общества от погони за фантомом «сверхдержавы». При этом Россия пока остается — по ряду объективных параметров — великой державой. Но пора осознать, что с каждым годом по мере экономического ослабления страны «величие» уходит и становится все более виртуальным. Если Россия не сможет в самое ближайшее время сосредоточиться на восстановлении государства, экономики и благосостояния народа, то страна обречена на стагнацию и в конечном итоге — через ряд авторитарных реакций — на развал. Когда начнет восстанавливаться государство, когда придет экономический успех, тогда в полной мере восстановится и уходящее ныне «величие».

4.3.3. В этой ситуации третьим принципом российской политики должна стать линия на максимально возможное избежание конфронтации, особенно со странами и регионами, от которых зависит экономическое развитие России.

4.3.4. Четвертым принципом должна быть нацеленность в будущее — не защита прошлых, иногда безвозвратно потерянных, иногда ненужных, иногда слишком дорогостоящих позиций, а стремление приспособиться и завоевать позиции в мире будущего.

4.3.5. Пятое. Философией предлагаемого подхода должен стать поиск выгоды — прежде всего экономической — для страны, а не только отражение вызовов или угроз в области традиционной безопасности.

4.3.6. Шестое. Важнейшим принципом новой внешней политики должна стать всемерная внешнеполитическая поддержка интересов российского бизнеса за рубежом.

4.3.7. Седьмое. Внешняя политика должна служить задаче привлечения иностранных инвестиций в Россию. Без них страна не поднимется. Для этого необходимы прежде всего внутренние преобразования (о них — в соответствующей главе книги), а также поддержание нормальных отношений с группами стран — потенциальных инвестиционных доноров.

4.3.8. В качестве восьмого принципа внешней политики рискнем предложить отказ от жесткой риторики. За последние годы неизменно вслед за жесткой риторикой Москвы следовало ее отступление. Нашим угрозам больше не верят, но они раздражают, мешают тем, кто хотел бы партнерских отношений с Россией. Если нужно противодействовать, то противодействовать надо жестко и делами. На словах же нужно быть максимально конструктивными.

4.3.9. Наконец, необходимо возвращать российской внешней политике системный и научный характер. Необходимо, чтобы сами дипломаты, все основные участники внешнеполитического процесса знали, в чем состоит российская политика, какова стратегия в отношении регионов, мира в целом, важнейшие проблемы. Рискнем предположить, что за последние 10 лет нет и не было цельной прописанной внешнеполитической доктрины, нет ясности и в отношении относительно «простых», региональных направлений политики.

4.4. Концепция «избирательной вовлеченности», или «сосредоточивания», не предполагает внешнеполитического ухода. Полный уход затруднил бы возвращение даже после возрождения. К тому же дипломатическое присутствие в ряде регионов, например на Ближнем Востоке, дает дополнительные козыри в торге за ресурсы.

4.5. Предлагаемая модель — это не внешняя политика Германии или Японии после войны. Такая политика, даже если бы Москва захотела ее проводить, вряд ли была бы эффективной. Более всего предлагаемая модель напоминает внешнюю политику КНР последних 20-25 лет, когда Китай постепенно освободился от коммунистического глобального мессианства, вышел из конфронтации сначала с США, а потом и с СССР и занялся внутренним строительством. При этом узкий круг принципиальных внешнеполитических позиций Пекин отстаивает крайне жестко.

4.6. Реалистический взгляд на положение России — в лучшем случае нам понадобится не меньше 20 лет, чтобы достигнуть уровня среднеразвитой страны, — требует инвентаризации, переосмысления и модернизации внешнеполитических ресурсов и инструментов.

4.6.1. Повторим, главным таким ресурсом является эффективная внутренняя политика и политика экономического роста.

4.6.2. Необходимо, наконец, выстроить жесткий механизм координации внешней политики, например, через проведение всех основных внешнеполитических решений и директив через Совет безопасности, которому необходимо придать конституционно закрепленные полномочия.

Оперативной координацией затем может заниматься МИД (в соответствии с решениями СБ, оформленными указами президента).

4.6.3. Целесообразно как можно скорее интенсифицировать военную реформу, с тем чтобы иметь достаточные силы для локальных операций и использовать средства на оборону более эффективно. (См. главу книги, посвященную военной реформе.)

4.6.4. Особое внимание следует уделить ядерному оружию. В силу необходимости экономить на силах общего назначения, учитывая новые вызовы безопасности, и, самое главное, в силу политических причин Россия будет заинтересована в обозримом будущем в сохранении политической и военно-политической опоры на ядерное оружие. Потребуется его ограниченная модернизация, с тем чтобы было очевидно, что страна останется на обозримую перспективу — 40-50 лет — крупной ядерной державой. Вот почему при ратификации Договора об СНВ-2, в ходе возможных переговоров по модификации Договора по ПРО необходимо выторговать себе право сохранить, в частности, часть имеющихся МБР с РГЧ и/или развернуть их новое поколение. Возможно, необходима и ограниченная модернизация тактического ядерного оружия. Это, естественно, не должно отменять усилий по совместному сокращению чрезмерных ядерных потенциалов России и США; необходимо наращивать сотрудничество в поиске концепции нового места ядерного оружия в международных отношениях, в сфере замедления и предотвращения его дальнейшего распространения, координации ядерных доктрин.

4.6.5. Для сохранения внешнеполитического влияния, обеспечения доступа к ресурсам Россия заинтересована в максимальном укреплении роли ООН и СБ ООН, а также ОБСЕ. Особо важным представляется сохранение места и активизация роли России в «восьмерке». С точки зрения доступа к информации, приспособления к условиям нового мира важно сближение с ВТО, ОЭСР, АСЕАН, с другими региональными форумами. Особые усилия должны быть направлены на политическое и экономическое сближение России с Европейским союзом.

Консультации с НАТО стоит продолжать, чтобы разрыв отношений не оказывал негативного влияния на отношения со странами — членами альянса, не замедлял сближения с ЕС, не вел к ненужной самоизоляции России, а также для получения информации о намерениях блока. Вместе с тем полномасштабное сотрудничество стоит развивать постепенно и с постоянной оглядкой на проблему дальнейшего расширения НАТО.

Участие в старых и новых международных организациях, в первую очередь по проблемам, в решении которых особенно заинтересована Россия (экономика, финансы, борьба с преступностью, коррупцией, наркоманией и т.д.), должно осуществляться в условиях дефицита ресурсов даже за счет экономии на двусторонних связях.

4.7. В дополнение к стратегии внутреннего экономического роста необходимо разработать и начать претворять в жизнь комплексную стратегию интеграции России в мировое хозяйство.

Эта стратегия могла бы включать в себя в числе прочих следующие элементы.

4.7.1. Определение на основе анализа тенденций мирового рынка и реальных возможностей России ее места в мировом хозяйстве, выделение отраслей, перспективных для развития экспортного потенциала.

4.7.2. Создание всеми возможными в данной конкретной ситуации средствами экономической политики условий для развития таких отраслей.

4.7.3. Одновременно разработку программ постепенного свертывания тех отраслей, которые оказываются неспособными конкурировать с импортной продукцией.

4.7.4. Выборочное осуществление в рамках такого курса таможенной защиты национальной экономики: защищаются отрасли, которые имеют хорошие перспективы, но еще не набрали силу, либо (на короткий промежуток времени) отрасли, быстрый крах которых резко обострил бы социальную ситуацию.

4.7.5. Защиту в определенных случаях тех отраслей, которые переживают интенсивную модернизацию (также на короткий промежуток времени).

4.7.6. В других случаях конкуренция со стороны импорта должна служить стимулом для модернизации.

4.7.7. Продолжение политики поддержания такого курса рубля, который стимулировал бы экспортеров и рост национального производства, прямые иностранные инвестиции.

4.7.8. «Зеленую улицу» для импорта товаров, необходимых для развития важных отраслей производства.

4.7.9. Разработку специальной программы привлечения иностранных инвестиций, которая помимо мер общеполитического и экономического характера предусматривала бы создание специально принятых во всем развивающемся мире привилегий для иностранных инвестиций, а также комплекс мер по их защите, в том числе силовой; создание специального органа (министерство, госкомитет) под началом одного из руководителей правительства, который занимался бы привлечением и защитой прав инвесторов. В противном случае в страну с репутацией России инвесторы не пойдут в массовом масштабе еще очень долго, даже при позитивных внутриполитических изменениях.

4.7.10. Разработку государственной программы адаптации образования, в том числе переподготовки взрослых, к потребностям нового мирового рынка, особенно в области компьютерных технологий. Под компьютерное образование, особенно молодежи, стоило бы привлечь новые займы. Это одна из немногих сфер, ради развития которой такие займы имеет смысл брать.

4.7.11. В целом же — отказ от политики привлечения денег государством, особенно от МВФ (речь не идет о реструктуризации накопленных долгов). Эти деньги, как показывает практика, используются наименее эффективно. Мировой опыт практически однозначно свидетельствует: чем больше государство берет кредитов, «помощи», тем меньше рост. Китай «помощи» не брал.

4.8. Требует корректировки и политика в отношении ряда стран и регионов мира.

4.8.1 Назрела, видимо, необходимость существенной корректировки политики в отношении стран бывшего СССР. Все мы испытываем глубокое сожаление по поводу распада нашей бывшей родины. Но это сожаление не должно вести к невыгодному курсу: либо к псевдоинтеграции за российский счет, либо к бумажной, «галочной», бюрократической интеграции. Мы поддерживаем основные выводы доклада СВОП «Возродится ли Союз?» и подчеркиваем, что вектором российской политики в отношении стран бывшего СССР должен стать упор на двусторонние отношения при жестком отстаивании национальных экономических интересов. Многосторонняя дипломатия в СНГ должна дополнять, а не заменять двустороннюю дипломатию. Учитывая сохраняющуюся тенденцию к понижению уровня интеграции в СНГ, стоило бы, возможно, временно понизить и уровень встреч, перевести их на рабочий, министерский ранг, проводя встречи на высшем уровне только тогда, когда в этом есть назревшая необходимость. Одной из приоритетных задач внешней политики продолжает оставаться защита прав русскоязычного населения и русского языка в странах бывшего СССР.

Целесообразно начать менять и концептуальный подход к интеграции. Она должна строиться не сверху, а снизу — на основе поддержки интеграции рынков отдельных товаров, услуг, создания транснациональных финансово-промышленных групп (отечественных ТНК с участием предприятий стран бывшего СССР), обмена долгов на собственность. Именно политическая поддержка сотрудничества и интеграции на этом уровне должна стать главной составляющей политики госорганов.

Перспективным является также продолжение и наращивание сотрудничества в таких очевидных областях, как транспорт, энергетика, связь, таможенное дело, борьба с преступностью, торговлей наркотиками и т.д. Россия должна перейти к деловой реалистической политике в отношении соседей, основанной на подлинном равенстве и справедливости. Мы должны демонстрировать соседним государствам полное уважение и дружелюбие, содействовать им в стабилизации, разрешении кризисов, но не за счет России. Долги должны взиматься, антироссийским действиям должна даваться соответствующая оценка. Вместе с тем мы должны, видимо, исходить из понимания того, что в обозримом будущем, до полномасштабного выхода из экономического кризиса, Россия не сможет играть роль полноценного лидера региона, не тратя излишних ресурсов. Невозможна и полноценная интеграция, пока Россия не превратится в экономический локомотив региона.

Не требует особой коррекции политика в отношении стран Балтии, которая начала складываться в последние годы: курс на добрососедское сотрудничество при одновременном упоре на защиту прав национальных и языковых меньшинств; максимальное вовлечение международного сообщества и общественного мнения в эту защиту. Эта политика оказалась во многом, хотя и не во всем, эффективной. Россия должна поддерживать скорейшее расширение ЕС на страны региона и начать интенсивный диалог и переговоры с ними и с Брюсселем, с тем чтобы сделать это расширение максимально взаимовыгодным, ограничить его потенциальные негативные последствия. Быстрейшее расширение ЕС может снять вопрос о расширении НАТО, которое неизбежно во многом повернет вспять и осложнит в целом позитивно развивающиеся отношения (не говоря уже об иных осложнениях общеевропейского характера).

4.8.2. Продемонстрированная в 1999 г. готовность стран ЕС и самого Союза активизировать сближение с Россией облегчает стратегический выбор России, может сократить тот период стратегической неопределенности, о котором шла речь в «Стратегии-3». В новой ситуации, если мы и европейцы сможем ее закрепить, стоит, видимо, думать о том, чтобы сделать сближение с ЕС стратегическим направлением российской внешней и экономической политики.

В этой связи целесообразны налаживание систематического многоуровневого диалога с ЕС в экономических областях, в сфере внешней политики, политики безопасности и обороны, специальные усилия по сближению в сфере стандартов, финансовой отчетности. Возможно даже создание специального ведомства, которое занималось бы координацией и активизацией сближения с ЕС. Стоит даже, возможно, рассмотреть вопрос о постановке долгосрочной цели — на два-три десятилетия — вхождения России в ЕС.

Достаточно очевидно, что сближение с ЕС не отменяет необходимости интенсификации диалога и сотрудничества с отдельными европейскими государствами, и прежде всего с ФРГ, Францией, Великобританией, Италией и др., а также с перспективными членами Союза — Польшей, Чехией, Венгрией, Эстонией, Литвой и др., для того чтобы использовать расширение ЕС к взаимной выгоде, предотвратить возникновение новых барьеров.

4.8.3. Накопленные потенциалы сотрудничества и одновременно недоверия в отношениях с США делает американскую политику России весьма непростой. Видимо, на какой-то период потребуется определенное взаимное дистанцирование при сохранении российско-американского диалога по важнейшим стратегическим вопросам.

В проведении политики на ближайшую перспективу следует исходить из сугубо прагматичных соображений: для возрождения российской экономики не допускать необратимого ухудшения состояния политических отношений, сохранить позитивный потенциал взаимодействия. Необходимо по возможности сосредоточиться на абсолютно взаимовыгодных направлениях — сотрудничестве по снижению уровней ракетно-ядерного противостояния и укреплению режима нераспространения, борьбе с коррупцией, наркоманией и терроризмом, защите окружающей среды. Речь идет о гораздо более скромной, чем прежде, но в то же время более прагматичной повестке дня, нацеленной на предотвращение конфронтации, сохранение элементов сотрудничества для его расширения по мере выхода России из кризиса.

Стоит подумать о путях избежания нового витка конфронтации в случае выхода США из Договора по ПРО, но и не облегчая специально им этот выход.

4.8.4. По-прежнему весьма перспективным и взаимовыгодным является развитие и углубление дружеских отношений с Китаем, в том числе и углубленное изучение многих аспектов китайского опыта.

4.8.5. Крайне важным на перспективу является сближение с Японией, пока в основном политическое. У двух стран есть общие растущие интересы, а по мере выхода России из кризиса и обретения ею уверенности в себе будут создаваться условия для решения пока разделяющих две страны проблем.

4.8.6. Безусловно, полезной является и активизация отношений с другими ведущими азиатскими странами, прежде всего Индией, другими странами Южной и Юго-Восточной Азии. Вместе с тем, учитывая весьма динамичную и чреватую конфликтами ситуацию в регионе, России стоило бы сосредоточиться в первую очередь на продвижении в нем своих экономических интересов. Этот регион имеет значительный потенциал увеличения поставок вооружений и военной техники. В нем есть рынки и для иной российской продукции. Пожалуй, Азия, за исключением отдельных регионов, является классическим местом, где должна применяться идея экономизации российской политики за счет отказа от ненадежных и дорогостоящих геостратегических маневров.

4.9. Особый упор должен быть сделан на экономическую составляющую внешней политики. На первый план в диалоге с партнерами необходимо продвигать, в частности, следующие вопросы.

4.9.1. Обеспечение режима наибольшего благоприятствования для российского экспорта товаров и услуг, устранение протекционистских барьеров, содействие закреплению российских экспортеров на зарубежных рынках.

4.9.2. Формирование стабильного механизма приема иностранных инвестиций и их защиты внутри России всей мощью Российского государства.

4.9.3. Привлечение зарубежных инвестиций в те отрасли экономики России, от которых зависят первоочередные задачи структурной перестройки промышленности, развития сельского хозяйства и инфраструктуры страны.

4.9.4. Устранение или существенное сокращение ограничений по экспорту в Россию высокотехнологического оборудования, «ноу-хау», оставшихся в системе экспортного контроля от старой системы КОКОМ.

4.9.5. Проведение гибкой протекционистской политики в целях выборочной защиты от иностранной конкуренции отечественных производителей товаров и услуг.

4.9.6. Одновременно активизация переговоров о перспективном вступлении России в ВТО в обозримом (4-6 лет) будущем.

4.9.7. Поощрение процесса транснационализации российского капитала как важного элемента вхождения России в мировое экономическое сообщество, в том числе в форме политической поддержки и защиты инвестиций в зарубежных странах, оказания содействия российским финансово-промышленным группам и отдельным предпринимателям в создании предприятий или открытии ими собственного дела за рубежом.

4.9.8. Укрепление государственного контроля за экспортом из России стратегического сырья и перспективных технологий, утечкой «умов» и реализацией прав интеллектуальной собственности в сферах, затрагивающих интересы национальной безопасности страны и международные проблемы борьбы с распространением ОМУ и средств их доставки. Целесообразно закрепить координирующую роль в этой работе за Советом безопасности и его секретарем.

4.9.9. Постепенный отказ от тех видов экономических отношений, которые строятся преимущественно на основе правительственной помощи и кредитов международных финансовых организаций, поскольку они часто обусловливаются политическими требованиями, которые ущемляют суверенитет России, ограничивают внешнеполитическую и внешнеэкономическую активность нашей страны в отдельных регионах.

4.10. Интенсификация сотрудничества с внешним миром в области образования. Не сотни, а десятки тысяч россиян должны получить возможность хотя бы временного (год-два) обучения в иностранных университетах. Образование за рубежом все большего числа людей необходимо не из-за недостатков системы российского образования. Нам нужны кадры, легко вписывающиеся в культуру зарубежного мира, с тем чтобы облегчать стране вхождение в новую постиндустриальную цивилизацию.

4.11. Налаживание систематического и эффективного сотрудничества с другими странами и международными организациями по борьбе с коррупцией и незаконным оборотом денег.

4.12. Выстраивание системы взаимодействия в борьбе с незаконным оборотом наркосодержащих средств и наркоманией. Постановка вопроса о создании специальной международной организации, которая занималась бы этими проблемами.

4.13. Но, повторим, решение всех, в том числе внешнеполитических, проблем лежит внутри России. Вопрос состоит в том, сможет ли новое руководство страны, политический класс наконец «сосредоточиться» и начать проводить политику укрепления государства, создания условий для инвестирования, стимулирования экономического роста. Первые годы XXI в. дают последний шанс для нынешних поколений россиян начать строить нормальную жизнь. Если этот шанс не будет использован, то под вопрос будет поставлено и существование страны.

Оставить комментарий!

Вы можете использовать эти теги:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>