Фотоматериалы

Фотографии с мероприятий, организуемых при участии СВОП.

Видеоматериалы

Выступления членов СВОП и мероприятия с их участием: видео.

Проекты

Масштабные тематические проекты, реализуемые СВОП.

Home » Главная, Новости

Максим Трудолюбов: Как мы стали радикалами

29.12.2015 – 08:44 Без комментариев

Максим Трудолюбов

| Ведомости

Чем меньше угроз для российской власти, тем ожесточеннее она борется

Россия закрепила за собой статус самого непредсказуемого и радикального игрока среди крупных мировых держав. Войны, которые ведет Россия сегодня, – одновременно и реальные, и информационные, ведь линии фронта в этих сражениях проходят и на земле, и в сознании людей.

Сказать, когда и чем закончатся эти войны, невозможно. Начнет ли Россия в будущем году новый военный конфликт и если да, то где? Как именно тяжелейший экономический кризис повлияет на российскую воинственность? Есть ли у правительства настоящая антикризисная политика? Каким Москва видит тот новый мир (в обоих значениях слова), который она своими действиями пытается создать? Уверенных ответов не даст никто. И это единственное, что можно в конце 2015 г. с уверенностью заявить о России.

Говорят, есть в мире политики, которые, добившись безальтернативности и избавившись от ограничения сроков пребывания у власти, принимаются выстраивать устойчивую экономику, заниматься охраной здоровья и развитием образования граждан. Это и вообще похоже на сказку, а в отдельно взятом российском случае уж точно не так. Избавившись от ограничений, политики – потому что они люди – забирают себе все, до чего могут дотянуться, и начинают воевать со всеми, с кем могут.

Это вроде бы парадокс: если у тебя нет соперников и твое время у власти никак не ограничено, то ты должен чувствовать себя пребывающим в политическом раю, ты должен быть предельно спокоен. Но сегодняшние обитатели Кремля предельно неспокойны. Свобода, оказывается (кто бы мог подумать?), несет с собой массу искушений и ловушек. Никто из российских обладателей власти-собственности не устоял перед искушениями. Безнаказанность сделала российскую коррупцию не излечимой амбулаторными средствами. Но это полбеды.

Свобода от конкурентов и временных ограничений, оказывается, создает особую политическую динамику: власть никто не отнимает, но за нее все равно приходится сражаться. Политические администраторы вынуждены бороться с усталостью аудитории. Главный герой российской политики Владимир Путин опускался под воду, взлетал в небо, скакал на лошади, пел и шутил как мог, но даже у благодарной российской аудитории внимание иногда перестает фокусироваться на герое и перескакивает на кошельки, дороги и школы. Взвинчивать публику до полного отрешения от мирной реальности Кремль научился, но только ценой переключения сознания граждан в военный режим.

Если любое внешнее событие переосмыслять как акт наступательной войны, то собственные агрессивные действия становятся морально оправданными. Кремль годами укреплял в обществе оборонное сознание, а после очередной неудачи поддержать популярность мирными средствами (Олимпиадой) перешел к милитаризации сознания граждан как к главному механизму внутренней политики. Человек с милитаризованным сознанием, даже нападая на соседнюю страну Украину, может думать, что его война – это оборона.

В сознании граждан менеджеры всеми силами пытаются утвердить «советизм», подменяющий историю СССР мифом о золотом советском веке. В тех головах, в которых ему удается утвердиться, этот воображаемый Советский Союз безразмерен, красив и непобедим. Но даже этого инженерам новой политической реальности, кажется, мало, и поэтому они работают над приданием своему творению религиозного измерения. Это – политическое православие, которое не следует путать с собственно православным христианством. Важная для нашего анализа особенность этой идеологии в том, что она способна к сакрализации насилия. Ее сторонники, как объяснил в недавнем докладе Сергей Чапнин, развивают «новую для христианства концепцию «священной войны», которая носит тотальный характер и проецируется и в личную, и в общественную жизнь, и в историю».

Невозможно не заметить типологическую близость этого нового для нашей культуры явления к радикальным течениям в исламской культуре. Российский «православизм», вероятно, имеет примерно такое же отношение к православию, как исламизм – к исламу. Еще раз подчеркнем: это не вероучение, а идеология, сконструированная на основе религиозной традиции и имеющая радикальные политические цели.

Итак, где же мы оказались сегодня, в конце 2015 г.? На протяжении всех путинских лет российское политическое руководство вело борьбу с публичной конкурентной внутренней политикой. Общество этой борьбе не сопротивлялось и поддерживало Кремль, потому что было занято зарабатыванием денег, покупками, отдыхом, путешествиями, смотрением телевизора.

Политический менеджмент неустанно работал над повышением управляемости партийной системы и всего выборного цикла. Как измерить успех? Например, так. Алексей Навальный, борец за честность чиновников и чистоту выборных процедур, при нынешних правилах не может прийти к власти. И никакой независимый националист, или либерал, или левак не может прийти к власти. Сделано, результат есть.

Но подождите. Ведь не «против Навального» же велась все эта сложная и рискованная игра? Отменяя после Беслана выборы и перекраивая избирательное законодательство, Кремль всегда давал понять, что это борьба против радикалов – религиозных, националистических, либеральных, всяких. Да и не было тогда Навального на политическом горизонте. Если попытаться найти оправдание тому, что правящая элита в сотрудничестве с обществом сделала в России, то оно должно звучать примерно так: построенная нами политическая система должна гарантировать, что к власти не придет радикал с идеей священной войны в голове, способный втянуть страну в вооруженные конфликты и поставить экономику на службу войне. Беда только в том, что именно такой радикал и находится у власти в России.

Метки: , , , , , , ,

Оставить комментарий!

Вы можете использовать эти теги:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>