Сергей Алексашенко: «Военный бюджет могут секвестировать, но не из-за давления общества»
В очередном «Маленьком эпизоде большого экономического пазла» Сергей Алексашенко выяснил, что российской оборонке уже не нужны деньги, а россиянам — автомобили.
Оборонке деньги не нужны
Сообщение Минфина о результатах исполнения федерального бюджета в январе, на первый взгляд, выглядит ожидаемо: традиционная январская прижимистость позволила свести бюджет с профицитом. Конечно, это не является показателем устойчивости бюджета — все хорошо наслышаны о его критическом состоянии.
Но что меня поразило в январских данных, так это то, что Минобороны в этом месяце не получило почти ничего — всего 0,4% (четыре десятых процента!) от годовых назначений.
Эта информация хорошо «бьется» с недавним заявлением Счетной палаты, что по итогам прошлого года у военного ведомства на счетах осталось 850 млрд неоприходованных рублей. На мой взгляд, это означает, что в работе оборонного комплекса российской промышленности начали происходить сбои (возможно, связанные с западными санкциями и прекращением кооперации с Украиной), и Минобороны просто нечего купить.
Если моя гипотеза верна, то, с одной стороны, данные по динамике промышленности должны серьезно ухудшиться, а с другой, нельзя исключать, что в рамках антикризисного плана военный бюджет может подвергнуться секвестру.
Только не подумайте, что это случилось под давлением общественности.
Банк России теряет рычаги управления
Начало 2016 года не внесло существенных корректив в механизмы денежной политики Банка России. По-прежнему главным источником ликвидности является бюджетная система, находящаяся в состоянии хронического дефицита, а Центробанк всеми силами изымает эту ликвидность с рынка — главным образом, за счет сокращения кредитов банковской системе.
Понять Банк России, который, по всей видимости, действительно хочет снизить инфляцию, можно: в падающей экономике спрос на деньги объективно падает, и любые дополнительные рубли разгоняют инфляцию. Но идя по этому пути, ведомство Эльвиры Набиуллины лишает себя возможности использовать процентную политику для управления спросом на деньги.
Действительно: какая банкам разница, под какую ставку брать взаймы у ЦБ, если взаймы он давать не будет?
За семь с половиной месяцев с середины 2015 года он изъял из банковской системы почти 4 трлн рублей. На сегодня совокупная задолженность банков перед регулятором составляет около 1,7 трлн рублей. Если бюджет будет с той же интенсивностью тратить свои резервы, то уже к середине текущего года эта задолженность может обнулиться. Тогда ничто не сможет помешать Банку России обнулить и свою ключевую ставку или даже установить ее на отрицательном уровне — сегодня это модно у многих центральных банков.
Увеличение рублевой ликвидности в банковской системе за счет бюджета
и изъятие рублевой ликвидности Банком России с 1 июля 2015 года (млрд руб.)
Внешний долг перестали погашать
Данные регулятора о валютной структуре корпоративного внешнего долга прояснили некоторые нюансы. Его быстрое снижение в течение 2015 года было, главным образом, связано с девальвацией внешнего долга в рублях. При этом внешняя задолженность в долларах (а это 2/3 от общей суммы долга) и внешняя задолженность, номинированная в рублях, перестали сокращаться, а задолженность в евро даже стала немного расти.
Внешний долг в разбивке по валютам ($, млрд) и внешний долг,
номинированный в рублях (млрд руб.)
Оптимизм был необоснован
Данные о продажах новых автомобилей в январе меня неприятно поразили. Я пару раз высказывал гипотезу о некоторой стабилизации спроса, и вот на тебе: падение продаж по сравнению с январем прошлого года превысило 29%. Конечно, январь — месяц особенный: его объемы продаж обычно на 35-40% ниже декабрьских и на 20-25% ниже февральских. Никаких далеко идущих выводов делать пока не следует, но и с надеждами на стабилизацию рынка следует повременить.
«Автоваз» как зеркало российского кризиса
Катастрофические результаты деятельности «Автоваза» в 2015 году — по $1300 операционного убытка на каждую проданную машину — наилучшим способом говорят о реальном состоянии российской обрабатывающей промышленности за пределами военно-промышленного комплекса.
Российскому автогиганта не помогло пресловутое импортозамещение, так как никакие производственные мощности не могут появиться в мгновение ока. Не помогло ему и ослабление рубля, с которым многие связывали надежды на рост экспорта, а он даже сократился по сравнению с 2014 годом.
Готов поверить, что акционеры «Автоваза» — Renault–Nissan и Ростех — предпримут какие-то финансово-бухгалтерские телодвижения и приведут баланс завода в относительно пристойный вид. Но очевидно, что они не смогут привести в чувство спрос на автомобили в России, который упал до уровня 2010 года и пока не демонстрирует признаков оживления. А значит, текущий год для «Автоваза» окажется ничем не лучше.