Фотоматериалы

Фотографии с мероприятий, организуемых при участии СВОП.

Видеоматериалы

Выступления членов СВОП и мероприятия с их участием: видео.

Проекты

Масштабные тематические проекты, реализуемые СВОП.

Home » Главная, Новости

Глеб Павловский: Мы живем не под диктатурой, там, попов или силовиков, мы живем под диктатурой банкиров

09.06.2017 – 12:53 Без комментариев

Глеб Павловский

| Эхо Москвы

Питерский форум стал расцветать и укрепляться одновременно с свертыванием экономических перспектив

О.Пашина― Добрый вечер. Меня зовут Оксана Пашина, и это особое мнение политолога Глеба Павловского. Здравствуйте.

Г.Павловский― Здравствуйте.

О.Пашина― Про Питерский экономический форум давайте поговорим. Наши слушатели спрашивают, для чего он вообще нужен? Для решения наших экономических проблем? Это площадка для политических дискуссий? Или просто эти люди привыкли собираться там в начале июня?

Г.Павловский― Ну, это можно сказать про каждый форум – он должен происходить в одно и то же время, чтобы к нему готовились, чтобы к нему привыкали. Это нормально. Но у нас как-то так получилось, что Питерский форум стал расцветать и укрепляться одновременно с свертыванием экономических перспектив. То есть он с каждым годом всё ярче…

О.Пашина― Серьезно?

Г.Павловский― Да, конечно. Там очень много вокруг него происходит всяких увлекательных, в том числе артистических и каких-то экзотических мероприятий. Но потом, в принципе, всегда ждут президента, который что-то пошутит. То есть он уже знает совершенно, как там Задорнов или Жванецкий, он уже знает, что его ждут с шуткой, и он начинает прямо с шутки, как в этом году тоже.

О.Пашина― В этом году просто как-то он феерически выступает. Мне кажется, что он отрывается за вот это свое путешествие во Францию, где он был вынужден быть сдержанным, очень лояльным, выслушивать всякие гадости.

Г.Павловский― Казалось бы, странно, да? Во Франции можно, значит, так сказать…

О.Пашина― Вести себя фривольно.

Г.Павловский― Вести себя, да, фривольно. Но, вот, он не использовал свой шанс, и в Питере оттянулся, безусловно, на этой самой, на бедняжке Келли в том числе.

О.Пашина― Вы думаете, он пошутил, когда он сказал «Я не отношусь к числу европейских лидеров. Во всяком случае, в Европе так не считают»?

Г.Павловский― Конечно, в Европе так не считают. Это факт. И это проблема России, которая последние 3 года, во всяком случае, очень систематично делала всё, а главное, еще и доказывала идеологически, что она не Европа, а что мы вообще какой-то другой континент. Сперва говорили про Евразию, потом даже перестали говорить про Евразию. Но получалось так, что мы и не в Европе, и не в Азии, и уж тем более, конечно, не в Америке. Ну, получается, что Россия – продолжение Арктического шельфа, как бы, такое, надводное. Больше не понятно, что сказать. В этом смысле он прав.

О.Пашина― Но там была важная ремарка. Для тех, кто не видел, как это происходило, по телевизору, там зал аплодировал ему после этого заявления. То есть всем понравилось, его одобрили, так и надо?

Г.Павловский― Вот, во-первых, там, как вы понимаете, в зале разные люди. Да? Если они все аплодируют, то я боюсь, что они аплодируют не президенту, а они аплодируют хохмачу. Им понравилась шутка, им прикольно. Мы все так ведем себя в социальных сетях, да? И даже если шутка, честно говоря, пошловата.

К сожалению, это так, потому что там, где Путин говорил про экономический рост… Он говорил так: «Новая, у нас новая фаза экономического роста». Вот это звучало как печальная шутка.

О.Пашина― Еще об одной шутке, которую, видимо, не поняли иностранные журналисты, потому что им неправильно перевели – я имею в виду, когда на пленарном заседании участники приветствовали Путина стоя. Он сказал им «Вольно», а перевели как «Welcome». То есть шутка была, но не до всех дошла.

Г.Павловский― Ну, это уже постмодерн. Надо быть готовым к тому, что люди играют смыслами и они могли как «Welcome», могли перевести как «Цурюк», я не знаю, и еще как-нибудь.

Г.Павловский― А почему переводчик-синхронист? Он разве имеет право отсебятину такую нести? Почему он им не перевел дословно «Вольно»?

Г.Павловский― Ну, переводчик высокого допуска, я думаю, имеет высокие права. Ведь, он тоже инструктируется перед, как вы понимаете, перед каждым действием.

О.Пашина― Это высокое искусство.

Г.Павловский― Да, это высокое, дорогостоящее и, в общем, высокое служебное искусство, я бы сказал.

О.Пашина― Еще о высоком искусстве. Глава ВТБ Андрей Костин заявил, что при таком уровне поддержки любой политический лидер просто не может не пойти на выборы, имея в виду, конечно, что Путин не может не пойти на выборы, что он должен выставить свою кандидатуру в 2018 году и с легкостью победить в первом туре. Вообще у меня сложилось такое ощущение, что вот именно ради таких заявлений там все и собираются в Питере на этом форуме.

Г.Павловский― А я не уверен. Это, безусловно, инициатива Костина. Совершенно очевидно, что так же, как перед этим была… Вот, было же несколько таких прекрасных заявлений. Они все настолько индивидуальны, что не могут быть, так сказать, заявлениями по какому-то темнику. Было заявление Ливанова, помните, что обязан перед господом богом. А теперь Костин сказал, что у Путина… Смысл был такой, что вообще у него нет шансов уйти, как говорится, от нас: «Нет уж, дорогой президент, изволь…»

О.Пашина― Есть же такой мем известный «Нельзя просто так не сделать что-то».

Г.Павловский― Да.

О.Пашина― Нельзя просто так не выставиться в 2018 году.

Г.Павловский― Да, да. Вот, это так вам не пройдет это дело. И очень заметна вот эта линия. Она укрепляется среди тех, кто так говорит. Линия, я бы сказал, такой, мягкой ненавязчивой угрозы: «Вы, пожалуйста, даже не думайте о том, чтобы не выставляться. Вы чего там вообще тянете? Вы чего это вообще до сих пор этого не делали? Мы следим за вами», — смысл такой. «Высоко сижу, далеко гляжу», — сказал Костин.

О.Пашина― То есть он может себе такое позволить вот так президенту?

Г.Павловский― Он какой-то мягкотелый. У нас Гамлет, может быть, которого нам скандировал прелестный мальчуган Оскар? Вот. Поэтому это будет усиливаться. Путин колеблется. Он ищет свой какой-то ход на этих выборах. Он, наверное, скорее всего, хотел бы выдвинуться, но он не хочет, чтобы его выдвинули Костин с Ливановым. Значит, он ищет свой ход. Не нашел его. Он поэтому оттягивает. Совсем недавно он опять еще раз.

О.Пашина― Да, он уклонился. У нас по Конституции всё проходит, — он сказал, да.

Г.Павловский― Да. А они устроили такую загонную охоту, что «не надо. Куда? Сюда, сюда. К нам». И это говорит о том, что сценарий, который есть у вот этой части окружения Путина, это, конечно, сценарий контроля над ним. Они хотят контролировать кампанию, а потом контролировать президента. Это понятно, потому что, ну, что?.. Вы знаете, известная поговорка: «Что может быть выгоднее, чем грабеж банка? Это создание банка. А что может быть еще выгоднее, чем создание банка? Это, конечно, контроль над президентом в наших условиях».

О.Пашина― Наши слушатели спрашивают: «Как вы считаете, президент понимает в душе, что надо всё серьезно реформировать? Или когда он говорит «У нас всё о’кей, а остальные дураки», он сам в это верит?»

Г.Павловский― Президент понимает и даже, я думаю, не в душе: то, что он говорит вслух, это сильное смягчение того, что он говорит частным образом и, наверное, думает про себя. В мозг не залезешь. Он понимает. Он просто слишком глубокий скептик.

Понимаете, вот, есть такое известное правило «Хороший критик не может быть хорошим писателем». Он слишком критичен, слишком скептичен по отношению к тексту. Вот, у президента, я думаю, та же проблема: он настолько скептичен по отношению к стране и к качествам народа, что он не может быть уже лидером. Это две вещи, которые трудно совместимы (такой уровень скепсиса).

О.Пашина― Не может, но хочет? Или хочет, но не может?

Г.Павловский― Да, не может.

О.Пашина― И это особое мнение политолога Глеба Павловского. До перерыва мы говорили о том, что президент Путин хочет, но уже не может отказаться от своего пути. Вот, возникает вопрос: а выбор у него есть? У него у самого есть выбор?

Г.Павловский― Так вот здесь и самый интересный вопрос. Когда шаг за шагом ликвидировались, демонтировались фактически открытые выборы в стране, всё время зачем это делалось? Как бы, ради чего? Что было мотивом? Мотивом была максимальная свобода рук для главы государства, который мыслился такой, сакральной ценностью, носителем суверенитета. Он, кстати, и сейчас себя таким считает. И, вот, процесс завершился, и оказалось, что свободы рук нет в максимальной степени у главы государства. Он просто лишен свободы. И не какой-то там, так сказать, духовной, а самой практической. Вот, все в его ближнем кругу знают, что ему следует делать, все знают, что ему следует подписать, у них всех в руках уже бумажки наготове, да? Каждый день, с утра до ночи. А он ищет свое решение, он хочет сделать выбор сам. И оказывается, что не может.

О.Пашина― И может только шутить.

Г.Павловский― Вот, Шувалов там говорит, что президент болен блокчейном. Я не думаю, что это выдумка. Очень может быть, потому что Путин любит какие-то новые вещи, новые какие-то ходы футурологические, в мир будущего – он верит в это, он верит в молодых людей. Но эти молодые люди не имеют ходу – они заперты. И он тоже заперт. Что он может сделать? Он может попросить только тех же самых чиновников дать им ход.

И когда он сегодня пошутил, я аж вздрогнул, когда он сказал про трехлетнюю девочку, которая совершила атаку, да? Я подумал: «Так, сейчас у нас опустится планка с 10-летнего Оскара до 3-летних девочек. Ну, тогда вообще, так сказать, нужно, в общем… Со страной всё ясно, да?»

И получается, что язык, на котором он говорит, не с этой гражданкой Келли, которой не холодно не жарко (она получила гонорар и уехала), а с аппаратом. Язык не годится для того, чего он хочет. И язык диктует уже аппарат. Вот здесь проблема.

У нас вообще проблема языка. Заметьте, у нас, так сказать, там Минкульт таким, знаете вот, языком написал, оказывается… Я читал то, что они написали на Серебренникова (вот эту бумагу). Вы знаете, это такой строгий, я бы сказал, выдержанный русский язык. Там, так сказать, Булгарина, такой, четкий…

О.Пашина― Ну, там немножко запятых не хватает, но это уже не суть, да.

Г.Павловский― Да. Но это не язык Ирады Вовненко, знаете ли, да? Там не было каких-то вот «Серебренников интимно проскользнул за кулисы». Нет, здесь всё очень четко, очень ясно языком Пушкина, можно сказать.

О.Пашина― Ну, талантливые люди – они как-то во власти не удерживаются. Это той же Ирады Вовненко касается – она 2 дня побыла директором Исаакиевского собора.

Г.Павловский― Еще не известно, еще не известно.

О.Пашина― Ну, не известно, но как-то, вот, зашаталось под ней это кресло, потому что талантливые люди – они не нужны во власти.

Г.Павловский― Они – да, они, действительно, особенно так… В общем, экзотически талантливые. И главное, что, вот, что здесь плохого в женских романах? Я не вижу ничего в них плохого.

О.Пашина― Плохо уже одно то, что она женщина, как якобы считает губернатор Полтавченко. Уже это одно недостаток. Талантливая женщина хуже вдвойне.

Г.Павловский― Может, тогда назначить там писателя, который пишет мужские романы? У нас, ведь, есть и такие? Но вы знаете, тоже может быть конфуз.

Поэтому здесь проблема языка. Никто не может сказать, чего он хочет, чего он добивается, чего он требует. Но цифры тоже интересные. Вот, на том же Питерском форуме прозвучала цифра, что со стороны, по-моему, руководителя Росгосстраха, что 4% всего граждан в стране застрахованы. Это очень интересно. 4% — это очень мало, вообще-то говоря. Это значит, что люди ищут гарантию в другом месте.

О.Пашина― Или они фаталисты.

Г.Павловский― Да. Это всё психология. То есть практически, значит, у нас 4% в стране являются клиентами страховых агентств тех или иных, а 96% застрахованы Путиным – они видят страховку свою в президенте. Это тяжелый груз. Кстати, Путин это понимает, но у него нет способа их застраховать.

Вот, пожалуйста, Москва, да? Москва – эпицентр инвестиционной активности. И в чем это выражается? В том, что… Ну, не будем говорить про больное, что нельзя никуда проехать, что мы видим, во что уходят эти инвестиции. Ну, вот, история с теми же пятиэтажками – это же и есть пример того, что такое благодеяние власти в отношении незастрахованных граждан.

О.Пашина― Кстати говоря, про пятиэтажки. Снова изменились по ходу дела правила игры, да? Там голосование, теперь учитывают мнение молчунов. Хорошо, это, можно сказать…

Г.Павловский― Тренд один – маленькие отступления. Кошку пришивают к хвосту по кусочку, и считают, что она каждый раз чувствует себя лучше.

О.Пашина― Я только не понимаю одного: а за что голосуют эти люди, когда нет еще окончательного закона?

Г.Павловский― Ни за что. Нет, естественно, это…

О.Пашина― А не получится ли так, что они сейчас проголосуют за, потом примут закон…

Г.Павловский― Правовой основы нет никакой в этом у всего этого. Надо понимать ясно, да?

О.Пашина― А за что голосуют-то?

Г.Павловский― Люди же не знают. Люди доверяют. Это вот есть люди, которые считают себя застрахованными властью, Кремлем, да? И им предстоит страшно удивиться, когда наступит, так сказать, финальный момент, финальный аккорд, потому что ничего это не значит. Совершенно эти цифры ничего не значат. Они значат еще меньше, чем опросы социологов, потому что опросы хотя бы теоретически проводятся по какой-то процедуре, а здесь какие-то сайты с какими-то, ну, в общем, прямо говорю, какие-то левые сайты с какими-то непонятными механизмами подсчета. И они должны лишить собственности кого-то из тех, кто не пришел? Это невозможная вещь, это, ведь, вообще-то говоря, любой районный суд должен отменить будет. Они не понимают просто, что предстоит просто шквал судебных процессов.

О.Пашина― А эти люди имеют какие-то шансы в нашем суде? У нас суд, ведь, тоже принимает те решения, которые нужны.

Г.Павловский― Понимаете, один, там скажем, Навальный не имеет шансов в нашем суде. А, вот, когда придет 100 тысяч Петровых, Сидоровых и так далее, у них шанс есть в суде, потому что суд просто испугается выносить решение против них. Кстати, такие примеры уже есть по кредитам. По кредитам там банки хитрят, химичат, меняют договора. Судьи это отменяют. А зачем судье, значит, так сильно рисковать?

О.Пашина― Но у нас как-то люди очень быстро устают от протеста и отстаивания своих прав. Там, если на первый митинг по реновации пришло 30 тысяч, на последний пришло 3 тысячи. Так же и с судами.

Г.Павловский― Ну, просто первый был хорошо подготовлен и у него была правильная, как бы, позиция. А теперь уже не митинги, теперь просто люди понимают, что нужно изменить статус-кво, закон в том числе. Я думаю, сейчас чем ближе будет к принятию закона, тем шире будет, на самом деле, коалиция против него.

О.Пашина― Раз уж мы упомянули про мальчика, который читал Гамлета, тут полицейские по итогам этой истории предлагают ввести понятие презумпции правомерности действий полицейских. Наши слушатели спрашивают: «То есть получается, если полицейский тебе дал, пардон, по морде, он в любом случае прав?» Ну, так, если упростить? Так? Так должно быть?

Г.Павловский― Ну, мы помним, что было не так давно исторически лет 5 назад, Министр внутренних дел Нургалиев предложил нечто обратное, да? Если милиционер (тогда еще, кажется) нарушает твои права, ты имеешь право сопротивляться и даже физически. Вот. Но тогда будет… Презумпция – это не русское слово. Будет просто мордобой взаимный.

Я думаю, что проще, поскольку, все-таки, милиционеров меньше, чем населения, ну, проще переучивать их, чем население.

О.Пашина― И это особое мнение политолога Глеба Павловского. Как раз о презумпции невиновности полицейских мы говорили. Вот, последние новости: тут полицейские собираются вскрывать дверь квартиры журналистки «Новой газеты» Елены Костюченко. Она в командировке. Ей сообщили по телефону, что в подъезде совершено некое преступление. Зачем в этом случае нужно вскрывать ее квартиру, не уточняется. У меня только одна версия – может, там уже реновация у нее там, у Костюченко началась?

Г.Павловский― Ну, эта реновация дверей началась, собственно говоря, с 2012 года в такой массированной форме Мы помним, одной из первых была, кстати, Ксения Собчак. И потом понеслась, повалило, уже сформировался какой-то стиль, новый сладостный стиль взлома дверей в прямом эфире. У нас, ведь, прямые эфиры не так часто бывают, а тут прямой эфир, там, те или иные телестанции, тут же группа захвата вместе с телевизионной группой.

И это, кстати, идет в рамках вот такого общего распада прежней управляемости прежней вертикали власти, и надо ясно понимать, что мы находимся в процессе перехода. Не, там, после следующего срока Путина он наступит, а мы уже сейчас в нем находимся. Власть меняется. В любом случае в 2018 году мы увидим уже другую власть, ту или иную. Совершенно так же, как граждане таких вот, там скажем, старых и демократических государств, да? И тоже, кстати, в связи с выборами. Ну, просто выборы будут немножко не такими, и они будут сопровождаться действиями разных заинтересованных лиц – где-то миллиардер на яхте, значит, так сказать, разъясняет нам, что правильно, что нет, где-то полицейские ломают дверь, чтобы найти у тебя то, чего ты и не ожидал, что у тебя есть. И всё это где-то просто, значит, человека бьют по голове – это мы тоже видим.

Вообще возникли новые кадры такие вот. Долго говорили: «Власть – это будут у нас новые, передовые кадры вертикали власти». В итоге вот эти новые чиновники есть, но мы их не видим. А кого мы видим? Вот, появляются такие люди, как вот этот замечательный Динго, который в Киеве стрелял в Адама Осмаева и сам получил 4 пули. Это тоже интересный момент. Ну, он очень известный человек. Динго, если это, действительно, он, это такой звезда в мире киллеров.

О.Пашина― Но я так понимаю, что он по заданию Кадырова действовал – уничтожал его врагов по списку.

Г.Павловский― Да. Я, как говорится, свечку не держал, не знаю, по чьему заданию, но я думаю, такие люди не действуют просто на свободном рынке. К нему нельзя подойти. Конечно, у него есть патрон, который его прикрывает. Но тут он так вот оплошал – не ожидал, вот, недооценил женского фактора.

О.Пашина― А почему он так долго ждал и, вот, сейчас решил, как у них это называется, исполнить?

Г.Павловский― Ну, вы знаете, это уже вопрос, как говорится, психологии киллеров и их заказчиков. Это темный лес.

О.Пашина― Но просто получается, что Адам Осмаев, якобы значит, покушался на Путина перед теми выборами в 2021 году, а этот на покушавшегося на Путина перед выборами Путина в 2018-м.

Г.Павловский― А здесь я могу сказать, в чем дело, потому что дорога ложка к обеду. Сегодня мы видим что? Мы видим, как неожиданно как будто повалили из-за кулис люди, которые раньше из-за них не выходили, да? Они выступают с какими-то заявлениями, они пишут твиты, они там рассказывают… Не всегда можно понять: это, действительно, там дочь выдающегося чиновника или это не дочь? Но они взволнованы и они демонстрируют разные формы лояльности.

Костин одним способом, да, банкир Костин. Кстати, надо помнить, что банкиры – это одна из главных, авангардных, я бы даже сказал, групп, заинтересованных в консервации статус-кво. Потому что фактически мы живем не под диктатурой, там, попов или силовиков, мы живем под диктатурой банкиров, на самом деле. И вся эта тема в Москве – она же затеяна кем? Банками. Банками. Вот.

А есть люди, которые могут делать вот такой подарок, как они считают, да? Вот, значит, так сказать, напомнить о себе таким образом, что они кое-что могут. Им, допустим, могли сказать в какой-то момент «Слушай, не надо в стране. Не надо, не мути. В стране не надо – рядом есть другая страна», да?

О.Пашина― То есть это после того, как за геев в Чечне там пришлось во Франции оправдываться?..

Г.Павловский― Да. Зачем? Вот это зачем? Это неприятно. Неприятная история. А теперь, значит, если… Представьте себе, если бы этот французский журналист принял предложение. Так пришлось бы, ведь, завозить геев специальных каких-то или назначать их.

О.Пашина― Но их же там нет, конечно.

Г.Павловский― Так вот. Или назначать временными геями, так сказать, на какое-то время. А бог их знает, этих французских журналистов, чего они захотят увидеть. А тут это проще. Это проще. Украина сегодня для Москвы – это, как бы, страна, в которой возможно всё, поэтому… Ну, вот, оказалось, не всё.

О.Пашина― То есть думали, что дешево и сердито получится…

Г.Павловский― Да, а не получилось.

О.Пашина― А не получилось.

Г.Павловский― Для меня самый интересный, конечно, момент – это отстреливающаяся жена. Это, как бы, такой, ну, вообще хороший пример, я считаю, для семьи, для крепкой семьи.

О.Пашина― Мы упоминали про миллиардера и яхту. На этой неделе закончился судебный процесс. Спрашивают наши слушатели: «По-вашему, кто больше выиграл? Навальный, получивший пиар, или Усманов, который защитил свою репутацию? Или оба хуже?»

Г.Павловский― Ну, во-первых, надо помнить, имея дело, во всяком случае, с одной стороной, миллиардер, бизнесмен, обладатель капиталов, цена которых меняется. Значит, надо смотреть на рост или падение капиталов за этот период.

О.Пашина― А! Вот что!

Г.Павловский― Это очень важно. Я не смотрел, не могу сказать, да? То есть совсем не исключено, что самое главное совсем не то, что мы с вами обсуждаем, для него, а плюс или минус. Если плюс, то этого уже достаточно совершенно для того, чтобы закрыть дело, как бы. Фиксация прибыли это называется.

Суд, конечно же, не мог принять другого решения, я думаю, в этом случае.

О.Пашина― Нет, ну, это-то понятно. Это даже не вопрос.

Г.Павловский― Вот. Они хотели, все-таки, вернуться домой, спокойно жить. А Навальному – я не думаю, что может что-то помешать, особенно в таком роде, особенно суды, которым, ведь, честно говоря, никто не верит. Я с самого начала говорю, что там, да, в этом фильме его есть довольно много, так сказать, я бы сказал, пространства для факт-чекинга, который не был использован. Факт, безусловно. Но, ведь, речь не об этом, а речь, все-таки, идет о том, ворует истеблишмент или не ворует? Это не было опровергнуто в суде. Более того, это было скорее с точки зрения людей подтверждено.

О.Пашина― Там был еще один любопытный момент, связанный с этим судом, как обрушилась некоторая часть общества на Генриха Падву, который защищал Усманова. Начали… Договорились уже до того, что нужно защищать тех…

Г.Павловский― А я не вижу этой проблемы. Вот, причем тут?.. А что Генрих Падва должен вообще? Что он, должен выступать, листовки разбрасывать на суде? Это его работа. Он должен, обязан защищать.

О.Пашина― Он должен защищать приличных людей, с точки зрения определенной аудитории. А неприличных – не должен.

Г.Павловский― Я думаю, что Кремль, вот, был бы счастлив, если бы утвердилась такая точка зрения, что адвокат должен защищать правильных людей, а неправильных не должен защищать. Неправильных должен, как вот советские адвокаты 30-х годов, говорить: «Да, конечно, мой подзащитный убийца и враг народа, но я прошу учесть, так сказать, милосердие. Прошу милосердия к нему». И я думаю, нам не нужны такие адвокаты.

Падва был совершенно на своем месте, я думаю, и в своей роли. Он не выходил за пределы своей роли, и надо Навальному было просто чуть меньше подставляться. Ведь, это Навальный использовал площадку как политическую, а Падва не использовал и не имел права ее использовать как политическую.

О.Пашина― Самое любопытное, что вся вот эта критика – она прозвучала как раз с либеральной стороны, которая, вроде бы, должна была придерживаться других принципов.

Г.Павловский― О, да. А это проблема нашего либерального класса. К сожалению, в момент сегодня, когда вернулась политика и надо действовать, надо предлагать решения по тем же пятиэтажкам, по другим проблемам значительно проще. Заметьте, все, как бы, отхлынули от реальных проблем и стали обсуждать, значит, там десятилетнего мальчика, Гоголь-Центр и адвоката Падву. Конечно, более актуальных проблем нет. Это просто бегство. Это бегство с политической линии. Больше ничего. Я думаю, либералы должны будут… Они расколются, я думаю, и кто-то уйдет.

О.Пашина― Они, по-моему, и так уже раздроблены на мельчайшие группы.

Г.Павловский― Дело не в дроблении, а дело просто в таком… В страхе. Вдруг обнаруживаешь, что та политика, за отсутствие которой можно было годами клеймить Кремль, она вернулась. Против желания Кремля, но она вернулась. Теперь ты должен занимать позицию. Если даже миллиардер Усманов занимает позицию и высказывает какие-то вещи, над которыми мы смеемся, их можно опровергать, то, видимо, это касается и других. Здесь уже мало сказать, что я верю во всеобщую декларацию прав человека.

Что делать с пятиэтажками, с законом по ним, например? Что делать 12 июня на демонстрации?

О.Пашина― 12 июня фильм надо смотреть про Путина, снятый Оливером Стоуном.

Г.Павловский― Это можно делать, прямо выйдя на демонстрацию с Навальным. Можно в кармане держать этот самый iPad маленький.

О.Пашина― Кстати, на эту тему. Ну, буквально короткий вопрос. Спрашивает Глеб: «Почему вступают в конфронтацию со сторонниками Навального власти? Почему не дадут выпустить пар уже 12-го, провести митинг? Это трусость или глупость? А, может быть, это умный ход?»

Г.Павловский― Потому что это не пар. Речь не идет о выпускании пара. Это уже такой пар, который в гудок не уйдет. Это политика, это реальный конфликт, и Навальный просто голос этого конфликта. Он не имеет, так сказать, значения как личность отдельно от того, что он предлагает. Он возвращает в нашу политику конфликт, а вы определяетесь. И пар здесь, если дать этому путь, то этот пар будет такой, поднимется на значительную высоту над нашей родиной.

О.Пашина― Это было особое мнение политолога Глеба Павловского. Спасибо. Всего доброго, до свидания.

Метки: , , , , , , , , ,

Оставить комментарий!

Вы можете использовать эти теги:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>