Сейчас на выборы в России приходят граждане «18+». Однако снижение избирательного возраста представляется мерой, которая могла бы дать толчок развитию политического процесса.

Исторически планка в 18 лет появилась сравнительно поздно. В середине XIX столетия и в США, и в большинстве европейских стран минимальный возраст для голосования был установлен на уровне 25 лет. Учитывая, что средняя продолжительность жизни в ту эпоху составляла 45—47 лет, можно говорить о том, что при абстрактном на тот момент предположении о всеобщности избирательного права данная мера ограничивала бы число избирателей 40% населения. К 1918—1921 годам избирательный возраст был снижен в большинстве развитых стран до 21 года, а затем постепенно началась новая волна снижения. В СССР с момента возникновения социалистического государства избирательный возраст был определен в 18 лет и оставался таковым на протяжении всей его истории, хотя демократические нормы в большинстве случаев были формальностью. С 1960-х годов движение за снижение избирательного возраста стало набирать силу в Европе и США: с 1970 года 18-летние начали голосовать в Великобритании и Германии, с 1971-го — в США, с 1974-го — во Франции. Сегодня во всех странах Европейского союза, а также в США, Канаде и многих других государствах действует именно эта планка, что делает демократическое участие весьма широким: если учесть, что в том же ЕС средняя продолжительность жизни возросла до 77—79 лет, то к урнам при наилучшем сценарии могут прийти 76% граждан соответствующих стран.

Между тем не стоит считать, что 18 — это предел. 18-летний «возрастной ценз» для избирателей, введенный в большинстве стран Европы и Северной Америки в 1970-е годы, был «оспорен» практически немедленно, что и понятно: жизнь не стоит на месте. Люди взрослеют раньше, они раньше получают доступ к информации, раньше начинают принимать самостоятельные решения. Хорошо это или плохо, но это реалии нашего времени. В начале 1980-х годов пионерами новой реформы стали латиноамериканские страны. В 1984 году 16-летние избиратели пришли на участки в Никарагуа, а в 1989-м приняли участие в выборах всех уровней в Бразилии — первых после свержения военной хунты. Позднее эта же норма была введена и в Аргентине. Следует отметить, что сегодня она не выглядит новаторской уже и по европейским меркам. В 2007 году Австрия стала первой страной в ЕС, где 16-летние граждане получили полный пакет избирательных прав и могут участвовать в выборах любого уровня. Несколько месяцев назад такая же норма была одобрена парламентом Мальты — она будет применена на выборах в 2015 году. Хотя первопроходцами в данной области были немцы: с 1995 года в Нижней Саксонии граждане допускаются на избирательные участки именно с этого возраста — правда, только на местных выборах. К настоящему моменту ровно в половине федеральных земель Германии стало возможным принимать участие в коммунальных выборах с 16 лет, а в Бранденбурге, Бремене и Гамбурге 16-летние избиратели допущены к выборам региональных парламентов. Дальнейшее развитие инициативы по примеру Австрии тормозили консервативные партии. Это было связано и с опасением, что молодежь может стать легкой добычей популистов разных мастей, и с распространенным мнением, что консерваторам сложнее завоевать симпатии юных избирателей. Однако проведенные в 2013 году школьные выборы в бундестаг, в которых приняло участие около 200 тыс. школьников до 18 лет, дали неожиданные результаты. Оказалось, что консервативные христианские демократы лидируют с 27,1% и среди несовершеннолетней части населения страны. За ними следуют социал-демократы, набравшие 20,4% голосов, что лишь на 5% меньше, чем на реальных выборах в бундестаг. А вот значительно улучшить свои позиции за счет молодых избирателей смогли бы «Зеленые» и не прошедшая в бундестаг «Пиратская партия». Обе партии получили на школьных выборах на 10% голосов больше, чем на реальных.

Стоит отметить, что снижение возрастного ценза не только актуализирует политическую повестку дня, но и расширяет число молодых избирателей (примерно на 2,1 млн в Германии и 160 тыс. в Австрии), что особенно важно в условиях демографических изменений в Европе, когда продолжительность жизни населения стремительно растет, а рождаемость с каждым годом уменьшается. В итоге к избирательным урнам приходит все больше пожилых граждан, которые определяют при этом будущее молодежи. Сейчас уже очевидно, что преодолеть подобный демографический дисбаланс можно только за счет допуска к голосованию 16—17-летних избирателей. И хотя пока в Европе это новшество существует скорее в виде исключения, оно может быстро стать нормой: с 2017 года, когда в полной мере заработает Лиссабонский договор, к единству избирательных прав граждан ЕС окажется привлечено особое внимание.

Снижение избирательного возраста легко исполнимо технически, так как в России граждане получают паспорта в 14 лет и могли бы автоматически заноситься в списки избирателей. С 2003 года россияне de facto считаются взрослыми именно с 16-летнего возраста: даже в интимных отношениях 16 лет признается так называемым «возрастом согласия». С этого же возраста наступает и полная уголовная ответственность. По сути, закон признает 16-летних взрослыми. Так почему же нельзя доверить им участие в определении судьбы страны, полноправными хозяевами которой им в будущем предстоит стать? Можно, конечно, услышать возражения от сторонников «стабильности» — не следует, дескать, менять избирательные нормы. Но они и так все время меняются: в России с момента обретения страной независимости ни один парламент не избирался по тем же правилам, что и предшествовавший, поэтому подобная отговорка может быть встречена разве что с кислой улыбкой.

Выгоды же подобной меры очевидны. Начнем с того, что она вовлечет в избирательный процесс более 4 млн человек, что крайне важно в условиях устойчивого снижения интереса к политике в целом и к участию в выборах в частности. Молодые люди, несомненно, окажутся более активными, а их явка на избирательные участки — более высокой, чем у граждан среднего возраста. Можно ожидать большего участия в выборах и среди родителей новых избирателей: участие в выборах детей вызовет больший интерес к этому событию и у взрослых. Кроме того, возникнет элемент политизации в старших классах школы, а это чрезвычайно важно, так как именно в школах сегодня осуществляются попытки введения ряда дисциплин, которые имеют явную патриотическо-идеологическую (читай — политическую) окраску. Расширение круга избирателей увеличит и легитимность избираемых органов власти в глазах граждан. Все это позволяет говорить о полезности такой меры и настаивать на возможности ее введения уже к ближайшему избирательному циклу 2016—2018 годов — как на думских и президентских, так и на местных выборах.

Однако важен не только сам по себе факт участия в политической жизни молодежи, а скорее момент, в который предлагается произвести соответствующую реформу. Если оценить современную риторику отечественных политиков (и прежде всего тех из них, которые принадлежат к правящей партии или поддерживают ее), станет ясно, что одним из главных аргументов у них является «неповторение 1990-х годов». Рассказы об «ужасах» этого периода (на протяжении которого, отметим, значительная часть нынешней властной элиты сделала карьеры и состояния) остаются и по сей день основанием для того, чтобы не задавать «лишних вопросов» о состоятельности современного политического и экономического курса страны. С вступлением в политическую жизнь страны 16-летних граждан отряд тех, кто никогда не сталкивался с реалиями того периода (скажем, для этого «надо родиться» после 1989 года), достигнет 23,2 млн человек (рожденных в 1990—2000 гг.). При среднем числе участвовавших в федеральных выборах в 2011—2012 годах 65—70 млн человек это означает, что властям, несомненно, придется «сменить пластинку». Мы не знаем, более консервативной или более либеральной окажется новая повестка дня, но убеждены, что она будет развернута в будущее, а не в прошлое. И уже ради этого стоит серьезно задуматься о том, что молодым россиянам следовало бы как можно быстрее разрешить участвовать в политической жизни. Не нужно считать их детьми — в нашем мире им уже приходится принимать сложные решения.

История

Чем больше, тем лучше?

Мировой опыт подсказывает: расширение демократического участия, а если говорить проще, то умножение доли избирателей в общем количестве населения — неизменный атрибут развивающейся демократии. В конце XVIII века в Соединенных Штатах правом голоса обладали не более 3—4% взрослых жителей страны, а в Англии даже после одобрения «революционного» Reform Act 1832 года эта доля не превышала 8,6%. В ХХ веке положение изменилось. Сначала были отменены имущественные и образовательные цензы; затем с 1906-го по 1928 год в большинстве европейских стран к выборам были допущены женщины (во Франции и Италии это случилось, правда, только в 1944-м и 1946-м, а в Швейцарии лишь в 1971-м); в США с принятием Voting Rights Act 1965 года была устранена любая дискриминация по расовому признаку.