ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ
Международный дискуссионный клуб «Валдай»
Cтарые ограничители и новые условия
Азия для Москвы – по-прежнему сложный и не очень хорошо известный партнёр. Но сейчас, впервые в российской истории, для движения туда возникли объективные условия, пишет Тимофей Бордачёв, программный директор клуба «Валдай».
Наступил сентябрь, а это значит, что уже в ближайшее время во Владивостоке состоится очередной Восточный экономический форум (ВЭФ) – важнейшее публичное событие и визитная карточка поворота России к Востоку. Эта амбициозная политика была провозглашена Москвой чуть больше десяти лет назад, когда в одном из обращений российского президента развитие Дальнего Востока и его интеграция в мировой рынок были объявлены национальным приоритетом XXI века. Форум собирает своих участников из числа российских и зарубежных политиков, лидеров бизнеса, науки, образования и гражданского общества с 2015 года. Несколько раз в нём участвовали руководители крупнейших азиатских государств – председатель КНР Си Цзиньпин, премьер Индии Нарендра Моди, покойный уже глава японского правительства Синдзо Абэ и патриарх региональной политики Махатхир Мохаммад из Малайзии. Другими словами, как Россия, так и её ключевые региональные партнёры всегда демонстрировали серьёзность в отношении планов Москвы по интеграции российской экономики в колоссальную по своим масштабам и многообразию политико-экономическую систему Азии.
Надо сказать, что для самой России развитие связей со странами Азии и присутствие в этом регионе, вообще говоря, никогда не было приоритетной и желанной задачей. Это связано с несколькими причинами, каждая из которых достаточно серьёзна для того, чтобы отодвинуть восточное направление на второе или третье место в списке приоритетов национальной внешней политики.
Во-первых, после того, как пятьсот лет назад Москва решила самую важную из задач того времени – освобождение от угрозы со стороны степных кочевников на Востоке, – это направление никогда не было угрожающим с точки зрения безопасности. Российское могущество катилось на Восток «подобно потоку, который ничего не сдерживает», постепенно занимая своими переселенческими волнами и администрацией всё новые пространства к востоку от Урала.
Здесь оно практически никогда не встречало преград или противников, которые могли бы угрожать его существованию. Даже самое серьёзное и обидное для нашего имперского самолюбия столкновение с Японией в начале прошлого века было для России не более чем колониальным конфликтом, который не мог нести в себе опасности для территориальной целостности государства. Единственным периодом, когда угроза из Азии была осязаемой, стали несколько десятилетий XX века. Сначала вызовом была Япония, в период своего имперского расцвета угрожавшая российским владениям на Дальнем Востоке и даже несколько раз их контролировавшая.
Эта угроза исчезла с момента поражения Японии во Второй мировой войне. Участие СССР в разгроме Токио в августе 1945 году полностью решило японскую проблему, и теперь её возвращение имеет даже менее чем гипотетическую вероятность. В любом случае, опасность может исходить не от Японии, а от контролирующих её Соединённых Штатов. С этом государством, кстати, Россия в Азии граничит, однако в связи с удалённостью самой Аляски от основной территории США, больших проблем безопасности также не наблюдается.
Второй раз Россия испытывала угрозу с Востока в течение короткого периода с середины 1960-х годов до конца 1980-х годов, когда растущие амбиции Китая вступили в конфликт с доминированием СССР в мировом социалистическом лагере. Тогда угроза из Азии была явственной и даже заставила постепенно дряхлеющий советский режим предпринять особые усилия для укрепления своих восточных рубежей на случай большой войны с Пекином. Однако после того, как отношения между двумя великими державами Евразии восстановились, а в последние десятилетия стали неформально союзническими, азиатское направление окончательно утратило свою актуальность с точки зрения безопасности.
Во-вторых, в экономической сфере Россия всегда была тесно связана с Европой и Западом в целом. В этом направлении сама география способствовала укреплению сотрудничества и торговли настолько, что это не могла переломить даже последовательная враждебность к русским со стороны самих европейцев. Россия и Европа воевали несколько раз, с Запада приходили силы, ставившие задачей уничтожение российского государства и нации. Но даже известных трагических событий оказалось недостаточно для того, чтобы отбить у России вкус к экономическому, технологическому и культурному партнёрству с Европой. В этом смысле Европа противоположна Азии в российской системе внешних связей: она всегда представляла собой угрозу, но именно с ней было легче всего развивать тесные отношения в периоды прекращения кровопролитных войн.
И наконец, обращённые к Азии регионы самой России никогда не были населёнными и важными в хозяйственной системе страны. В силу климатического и топографического факторов, восточный край России всегда был похож на наконечник клинка, сужающегося и теряющего особую связь со своей рукоятью в центральных регионах европейской части страны. Узкая полоса территории, пригодной для обитания значительных масс населения, идёт вдоль Транссибирской магистрали и заканчивается одним крупным городом – Владивостоком. В то время как, например, в США благоприятный климат Западного побережья позволяет «держаться» за берега Тихого океана сразу несколькими крупными городскими центрами.
Все эти факторы делали внимание к восточному направлению вторичным для российского государства. И переломить такие объективные противопоказания могут только незаурядная политическая воля и самые фундаментальные изменения положения России в мировых делах.
Развитие связей с Азией осложняет то, что с геополитической точки зрения Россия серьёзно отделена от основной массы азиатских государств. На юге от Азии её отделяет огромный исламский пояс Центральной Азии и Афганистана, на юго-востоке расположен гигантский Китай, а на северо-востоке – традиционно враждебная Япония. Таким образом, развитие связей между Россией и остальными странами Азии требует создания особых логистических возможностей.
Да и сама Азия вплоть до последних сорока-пятидесяти лет не представляла собой значимой части международной системы. Большинство находящихся там государств решали свои базовые проблемы развития и были сосредоточены на интеграции в либеральный мировой порядок во главе с США. Вашингтон, в свою очередь, как бдительный гегемон никогда не содействовал установлению горизонтальных связей между странами, отношения с которыми были для него значимыми. России была отведена в мировом порядке роль очередной бензоколонки, но обслуживать она была должна только западных потребителей.
Прошедшие полтора года стали периодом, который в действительности может оказаться поворотным в отношениях России и Азии. В первую очередь укрепление отношений с региональными державами и их экономиками стало для самой Москвы уже не столько выбором, сколько необходимостью. Стремление Запада нанести России экономическое и военное поражение привело к стремительному разрыву множества связей между ней и европейскими государствами, сворачиванию инвестиций и серьёзному замедлению здесь международной торговли.
В этих условиях Россия действительно нуждается в том, чтобы развивать связи с Азией, где только одно государство – Япония – занимает позиции, аналогичные США и их союзникам по НАТО. В 2022–2023 годах масштаб торгово-экономических связей России и стран Азии значительно увеличился, а Владивосток стал одними из основных «ворот» российских товаров на мировые рынки. Тем более что в условиях растущей глобальной турбулентности сами страны Азии заинтересованы в том, чтобы активно торговать с Россией и постепенно переходить к расчётам в национальных валютах. Азия для Москвы – по-прежнему сложный и часто не очень хорошо известный партнёр, но сейчас для движения туда возникли, впервые в российской истории, объективные условия.
